History. смешное и грустное в одной теме. только истории. просьба не флудить.

paladar

Член КИА клуба
в клубе с 04.12.2011
сообщений: 254
19
Волею случая имею хобби (копаю по старине), так как бросил пить много лет назад. Соответственно тусуюсь на профильных сайтах кладоискателей, есть у нас удивительный персонаж Коля, мужик из Питера, образованный, очень знающий и при этом иногда "творит", но повествование у него "аля гопник", такова манера письма. В произведении которое я вам предоставлю модеры уже удалили не нормативную речь, хотя его за это не банят, таков уж человек. Когда читал сие произведение я плакал лежа под столом.

Особенности охоты на водоплавающую дичь.
Есть у меня дружбан, Олегасом –зовут (так и зовут один хрен не обидеццо, если чего он Интернет в своей деревне только по телеку видел). Так вот охота начались, утки –..ютки и прочие гуси-лебеди, его жена не отпускает ни в какую, так он ..уле продуман, звонит мне:
-Калян, вся Censoredня приезжай ко мне в ..бенёво, по живности постреляем.
А я то охотник знатный шо######ец, за все недолгую жизнь токо соседского хряка подстрелил, да то жалко зверюшку было. Как тушенки банки открою -плачу, САЛО режу –рыдаю. Короче фауну люблю и не только гастрономически. А по тарелкам или так- в удовольствие. Единственно –если оч сильно нетрезв- предпочитаю стационарный мишени ,понятно почему.
Рассказал Олега про свою беду типа жена не отпускает , а тут ты типа вдрузраз приехал и совратил дитя непорочное в лес отправиться уточку добыть. И не откажешь приехал издалека, да и жены корешаться.
Ну да хер с ним приеду –невиделись давно, и тут и повод опять же…..Мне собраться -токо подпоясаться все ..авно вожу с собой.
Прыг в машино –поехал. Своей позвонил:
-Дорогая поехал любоваться весенним закатом и если все сложиться восходом . Может привезу тебе дичь. Фуле, она девушка романтичная, прокатит..
-Не нажырайся токо в тригавнину, а если нажрешься не спи на траве, доползи до машины, мне своих соплей с простатитами хватает. И цветов мне привези. Подснежников.(ага делать мне не Censored ползать по всему лесу клещей токо собирать) А вот дичь-на Censored, Censored, я лучше в магазе куру куплю.
Еду, еду, погода природа Г.О. орет-красота.
Олега во дворе на привычном месте- подкапотом уазика, только гузка торчит. Сколько я его знаю это вполне обычный, для него, способ проведения досуга, но машина ездит.
-Привед, шалом, чайку-ага.
Зашли в дом к нему, по######ели за виды на урожаи озимых, за жызнь короче. Начал манки показывать:
-Смари, я дую –он натужился и издал такой непристойный звук, что пришлось переспросить
-Олежа, а ты это попой делаешь или ротом?
-Я мля, и тем и тем могу, но это манок был, а счас будет попа. Получилось благозвучнее но вонюче, пох на свежем воздухе сойдет. Если ветер не в мою сторону.
Фигасе манок, утка от одного такого с контузией свалиться , ружья можно не брать.
Взял я и себе тоже на всякий случай, скучно станет- пропержу пару песен Киркорова какого -нибуть, все музыка и медведа испугать можно.
Вдруг Олега как подорвало, чашку поставил ,хватает карабин с оптикой и к окну.
-Фуясе, думаю, расклады. Во чего с человеком происходит вроде нормальный был токо-что а тут валить кого-то хочет. Или зверя увидел или нет. Я к двери так тихонькоооо перемещаюсь.
А он в назлазник впился и шепчет:
-Метров стописят….. упережение чуть дать … я подранков не оставляю. Повернулся ко мне :
-Че вылупился -моя с работы ######ует. Счас вонять начнет.
Смотрю и вправду его благоверная шкондыбает с остановки автобусной.
Пришла, повоняла, повоняла (то копаешь то стреляеш у нас сортира даже нет), про это правда, у них в семействе принято летом гадить на огород-и удобрений не надо. Зимой другой расклад-ночевал как то у него, часа в 3 ночи отлить захотелось, ну я вспомнил наставления выхожу в коридор -дубак смерть градусов 15 мороза. Стоит ведро а поверх газетка аккуратно уложена кантиком таким аккуратным. Погадил я, подивился, но мысля то осталась-на censored газета скрученная -даже попу толком не вытрешь . С утра спрашиваю:
-Свет , а на Censored газета на ведре???
Дык смотрит на меня жалостливо, как на дурочка с паперти:
-На улице холодно? Холодно. Попа голая? Голая. Дебил газетка нужна чтоб она к ведру не примерзала!!!!
Но в итоге отпустила даже пожрать чего-то дала.
Приехали на речку время уже к 10, темнеет. Речко узкая может метров восемь. Хлопнули по 150 покурили и разошлись. Мальчик направо, мальчик налево. Я еще крякнул ему в спину-удачи типа.
Гнездился я минут пять, в итогу принял позу при которой коряга в задницу почти не впивалась и только приготовился в манок попредеть. Как недалеко слева как бабахнет, я как с манком в зубах был, так и подпрыгнул- фуле не предупреждает никто об канонадах.. Тук второй бабах, и вопль:
-Калян!!!!!
Чесно скажу я очканул, не может так человек орать с утки. Даже если попал. Все в башке промелькнуло (упыри, утопленники, русалки, бабы ёги и прочие прелести ночного леса)пока впотьмах через кусты ломился.
Уже подбегая к месту гм… ристалища, я услышал шум , плеск, мот ,сопение и глухие удары. А было вот что: на небольшом пляжике, скупо освещенном ущербным месяцем, у самой кромки воды барахтались два тела . С трудом по резиновым болотникам опознал, любителя уазиков и уток, второй был одет куда как странно в какой-то блестящий комбез типа аквалангистского, темно толком не разглядеть. В башке промелькнул анекдот про: …глушили рыбу. И как ? Да -ведро карасей и два аквалангиста.
Олег завидев подмогу дико заорал:
-Стреляййй, бляяяя!
-ХРЯЯЯЯЯЯ ХРРРЯЯЯ, манок в зубах то.
-Не перди бляяя, стреляй бляяя!!!!
-Куда , бляяяяя?-выплюнул этот манок долбанный.
-Туда бля, в него бля!
-В кого в него бля, в аквалангиста?
-В Censored######риста мля ..нныйврот, в бобра этого ..баного!!!!! В глаз суке, шкуру не попорти мля!!!!


Весь глубокомысленный и содержательный диалог благородных джентльменов, занял пару секунд . Присмотрелся и правда-не водолаз, я здоровенная блестящая туша придавленная не менее 90кг Олегаса. Стрелять я не рискнул, во –первых не люблю доставать из окровавленного тряпья ключи и ездить на чужой машине, во-вторых, вдруг не сдохнет на месте – надо в больничку вести, в-третьих-а в третьих мы еще блин на завтра запланировали, а помпа у него. Корочь не стал я в эту кучу малу палить, да и дробь –бобру она –как по попе веником. Да и в глазз я ему не попаду не в какой ни при каких раскладах пятеркой, в темноте гыыыыыыы, шутник мля. Василий Зайцев давно умер.
Олег тем временем орет:
-Сверху держи его суку не дай до речки доползти!!!! Не оставь жену без шапки!!!! Ты держи, а я патроны поищу –у меня пули есть.
Пули-фуюли у него, как же…Я сам видел как он брал пару и клал в карман с остальными. Ага, конечно, найдешь ты их. Впотьмах да диком бобре. ..ёв-дров.
Однако на бобра я таки прыгнул и внезапно почуял как мои 75кг веса поползли в сторону близкой воды. В апреле температура не располагает к водным процедурам, до каких мне осталось пол метра.
Тут уж моя очередь орать:
-Стреляй бля!!!!!
Не буду дословно передавать диалог, он схож с предыдущим по сути, основное отличие в том что мне предлагалось в, некорректной форме, придержать зверюшку за хвост, поступательно вытягивая на берег, где пуля меткого охотника прервет страдания строителя плотин.
...й там. Пока Олега искал патроны я препирался с ним, бобр время не терял и выскользнув метнулся к воде. Что я успел сделать это схватить за здоровый как корчагинскаяя лопата хвост, бросив ружье , которое с начала битвы так и держал в руке. В этот момент , увидал как к бобру со стороны морды подбегает спаситель деревьев и начинает ######ить бобра прикладом по хлебало или как это у него называеться.. Бобр начинает активнее работать всеми конечностями и хвостом , в который я вцепился, понимаю не удержать.
А Олегаса уже не остановить, не знаю кого или что он представлял когда хреношил бедное водоплавающее , но явно не брачную ночь с законной супругой.
Избегу кровавых подробностей –бобр был забит ногами .
После того как туша перестала похрюкивать, сопеть и шевелиться. Мы зажгли фонарь и посмотрели на трофей. Он был хорош при жизни. Под полтора метра. Сейчас, то что лежало на затоптоном пляжике больше напоминало кучу влажно поблескивающего,окровавленного тряпья.
Закурили-посмотрели на себя. Шиндец, пятница 13- режиссер бы был в восторге, Оскара за грим точно дали бы. Забрызганный кровищей от сапог до макушки. У Олегаса, в руке намертво сжатые обломки ружья, шейку приклада он таки сломал. Рожа в иле на башке тина, я бы не удивился особо если б он пескарика из кармана достал. Я наверно не лучьше. Над всем тишина, темно и луна и бобер. Мертвый. Зубы длинные желтые –оскал.
-Слышь, говорю, я из твоей биографии наверно не все знаю.
-А чо?
- Граматно ногами работаешь.
-Спасибо, это врожденное. Берцы одевать надо было, все ноги сука отбил.
-А чо было то?
Дальше с его слов:
… Сижу в кустах утку жду. Вдруг плеск и на меня из воды чорт какой-то уставился, измену я поймал ни хреновую, выше по течению мельница была, так коммуняки когда мельнька раскулачивали переусердствовали и утопили бедолагу( денег кстати так и не нашли, фундамент копаеться уже лет 90 . Скоко поколений копателей лопатило –все бестолку, толи мельник хитрый такой, толи ищщо чего то, короче дублонов с пиастрами не нашел никто ), так вот есть байка что мельник в водяного упыря превратился и уволакивает с собой в омут все что движиться и дышит в пределах досягаемости.
Так вот, первая мысля: « ..бать- мельник всплыл». Потом увидел зубы в башке пронеслось «Какой нах водяной-упырь галимый» и палец потянул курок.
Пятерка хороша ну утку, но против упырей-полное ..вно, я это понял после того как после выстрела туша мельника вальяжно перевернулась через себя явив миру здоровый хвост лопатой и собролась ...бывать в родной омут. Тут все стало ясно и второй заряд дроби полетел под хвост несчастной животине. Бобр отреагировал на него как лошадь на скипедар и стал ускоряться. Понимая что шапка и мясо сейчас растворяться в пучине речки –авнотечки я нырк за ним , подцепил под брюхо и выкинул на берег. Как дальше поступили с бобром –знаете. Гринпис не одобрил бы наверно такого. Да и егерь тоже.
После всей этой Censoredни на уток уже не стояло вообще, и закинув тушку в багажник, (когда мы поднимали его-тяжелый суко, он умудрился еще обосделаться какой-то черной дрянью, которую и ..вном то не назвать и уделал весь багажник на что Олега отреагировал вполне философски: «О, смотри навалил скоко, интересно чего он жрал сегодня ?»
- Поехали , энтомолог, дома его ..вно разглядывать будешь.
Ну мы и поехали. Все утино-бобринная охота заняло по времени чегто полчаса, поэтому когда уазик напоследок пернув прогоревшим глушаком замер около Олегиного дома. В окнах горел свет и его подруга жизни смотрела Дом 2 или еще чего то похожее, не знаю в сортах этих -не силен, короч развлекалово. И тут мы ,два кислых друга Хрен и Уксус. Картина из серии «Не ждали суки дядю Вову»
Нет , её понять тоже можно, ночь, муж но охоте (уж до утра как минимум) одна дома, вокруг деревня, но зачем так визжать и подпрыгивать, будто никогда мужа не видела.
-Олеженька, что случилось? Почему вы в крови? Подрались? Тебя сильно побили? Головка не бо-бо?
-Да млять, подрались с этим вот , и тут он слегка посторонился и мы вволокли бобра. Надо сказать что при свете он выглядел еще более неаппетитно и не фотогенично чем на берегу реки. Плюс с него капало дрянью на пол.
-Это кто?????
-Друг Вася, по дороге встретели, чайку пригласили попить! Шапка тебе на зиму будет что б ухи не мерзли. Счаас я его с Коляном по быстрому препарирую, а ты нам мясца пожаришь.
-НА ..Й! НА ..Й! НА ..Й из дома и Васю своего забирайте ..бланы! Утопите откуда выловили ! Я ЭТО на голову? Шапка мля????? Говорила мне мама…….ну и.т.д.
Свежевали в гараже, бобр был здоров весов не было но 30кг как минимум . Помыв его обнаружили что первый заряд пятерки прошел выше, зато вторай попал гммм в крайон крестца, так что шкурка осталась практически цела.
Олег орудуя ножиком все приговаривал:
-А шкура, шкура то-чистый соболь, а мяса, мяса то скоко. Колян ща я ему печень отрежу –пожарим . Печень бобра –чудо как вкусна.
Я в это время сидел глядя на окровавленную тушу свисавшую с потолка и суетящегося Олега и тупо наливался пивом. Все это мне очень и очень не нравилось.
-А клыки, клыки то какие!
-..уле те клыки ..?
-А черепан сварю и над дверями приколочу. В назидание.
-Кому –бабрам? Так поверь они мстить не придут. А егерь увидет-######ы даст.
-..уйня, сли чё скажу сам приполз и помер.
-Ага, 3км от речки полз, чтоб сдохнуть на пороге.
-О смотри у него и яйца есть-мужык!
-Не есть а были.
-Во во и я говорю если сьешь яиц бобра отдерешь ты пол села, гыы- скаламбурил типа.
-Ага, если сьешь бобринный хер станешь как милиционер, если печень сьешь бобра то вернеться пол села, если сьешь бобринный хвост- будет у тебя понос. В ######у твоего бобра.
Короче Олег с такой нежностью и любовью смотрел на полуободранную тушу(к тому же вонючую преизрядно) что я понял, в этом треугольнике я лишний. Поэтому я тихонько вышел на улицу а из гаража долго раздавались всякие звуки, причем лично у меня (не я не какой то страшный извращенец, так конечно с отклонениями не без этого, но не более) вызывали образ совокупления Олега с бобром . Или наоборот. Чего там было не знаю. Я покурил посмотрел на небо куда отлетела душа (или что там было) бобра, плюнул и пошел спать.
 

NeverMind

Член КИА клуба
в клубе с 11.11.2012
сообщений: 244
77
Тест

Не верил, что у этого урода хватит сил. Даже когда он приставил ледяную бритву к моей теплой шее, я улыбался. Он, что-то исступленно кричал в ухо срывающимся голосом. А мне было смешно. "Это ничтожество не посмеет!" - думал я, наслаждаясь легким экстримом. Этот придурок продолжал нести всякую околесицу насчет того, что он, дескать, мне доверял, а я его швырнул как последняя сука. Урод был в чем-то прав, но зачем так в ухо орать?!
Когда он полоснул меня по горлу, сразу не понял, что произошло. Было почти не больно. Просто резко кольнуло. А потом в легкие брызнула кровь, тело сотряс конвульсивный кашель, руки судорожно потянулись к шее. Под липкими пальцами пузырилась кровь. Перерезал шейную артерию, гад - подумал я.
Какое-то время голова оставалась ясной, и это было самое поганое. Ужасное озарение, придало сил. Цепляясь за жизнь, в последний раз сильно дергаюсь. И как мешок оседаю на пол. Все, кранты. Финале вагинале. В голове мутнеет.

Или еще не все? Вижу сам себя сверху. Жалкое зрелище. Валяюсь в неестественной позе. Голова вывернута вбок. Кровищи натекло. И этот жирный козел стоит, застывши, бритву в кровь выронил. На лысине капли пота поблескивают. Шок у него. Тьфу! Тряпка. Обидно принимать смерть от подобных слизняков.
Кстати, смерть. Неужели правду в желтых газетенках писали? Никогда раньше не верил в этот бред. Однако вон оно как+ Впрочем, не так все и страшно. Даже прикольно. Теперь, наверное, должен туннель появиться. Я легким усилием воли взмыл к потолку, и стал искать туннель.
Как выяснилось, не там искал. Крутящаяся воронка появилось в полу. Меня затащило внутрь, и с бешеной скоростью понесло по пестрой трубе, как в аквапарке. Далеко впереди виднелась черная звездочка, которая быстро увеличивалась, превращаясь в сгусток мрака. Не хочу туда!! Попытался затормозить о стены, раскинув руки и ноги. Не достал. Немного не достал, миллиметры. Тьма стремительно приближалась. Я оглушительно заорал. Похоже, никто меня не услышал.

Громкий хлопок. И я оказываюсь в просторной комнате, оформленной в стиле хайтек. Металл, стекло, пластик. Сижу на стуле. Напротив массивный стол, за которым сидит Аль Пачино в черном костюме, и смотрит мне в глаза. Как в "Адвокате дьявола" - подумал я.
- Ну, вот, наконец, ты добрался сюда, - знаменитый актер обнажил в белоснежной улыбке ровные зубы.
Он привстал и протянул руку. Я пожал. Ладонь была сухой и теплой. Обычная ладонь.
- Догадываешься, кто я такой? - осведомился он своим неподражаемым сиплым голосом.
- Вы Аль Пачино.
Его смех был искренним и заразительным. В уголках глаз выступили слезинки. Я и сам засмеялся.
Он, хохоча, шутливо погрозил мне пальцем, утер слезы и резко замолчал. Повисла тишина, от которой стало не по себе.
- Вы дьявол, и можете принимать любое обличье, - обреченно вымолвил я.
Он хлопнул в ладоши, и снова улыбнулся.
- Ответ верный - продолжай.
- Я попал в ад?
- Почти.
Дьявол встал из-за стола и неспешно заходил по комнате, заложив руки за спину. Невысокий, обут в туфли на скошенном каблуке. Как в фильме.
- Можешь называть это фронт офисом, - обвел он рукой комнату, - Все сначала попадают сюда. И все как один, не хотят идти ко мне дальше. Ты, наверное, тоже не хочешь?
Он развернулся на каблуках, и стал буравить меня темными глазами.
- Д-да, - мелко закивал я, - Н-не, хочу.
- Так я и знал, - с грустью вздохнул он после паузы, достал длинную сигару, и закурил.
- Ну, хорошо. Я дам тебе шанс все исправить.
Аль Пачино выпустил в воздух несколько идеально ровных колец, загоняя одно в другое. Сел за стол, затушил сигару в серебристой дизайнерской пепельнице, и серьезно посмотрел на меня.
- Если пройдешь тест. Несложный. Можешь спастись. Но учти, - он поднял палец, - ошибаться нельзя. Ты отправишься в класс. Там увидишь две двери, черную и белую. После того как решишь все задачи, двери откроются. Если ответишь правильно - откроются обе двери, и у тебя будет выбор. Ответишь неправильно - отворится черная. Белая дверь ведет туда.
Он, скривившись, небрежно махнул рукой вверх.
- Ну а черная Сам понимаешь.

На двери была медная табличка с надписью - "Экзаменационная". Я вошел. За спиной с грохотом захлопнулась металлическая створка. Невольно оглянулся, увидев ровную белую стену.
В центре класса стояла одинокая школьная парта. На столе ноутбук с темным экраном. Белая дверь слева и черная справа на противоположной стене. Больше в помещении ничего не было.
Едва сел за парту, как экран ноутбука ожил. Появилась надпись: "Реалити Тест". Потом побежали строчки текста:
"Тест состоит из ста заданий. В заданиях описываются варианты завтрашних реальных событий с участием основных игроков. Ваша цель ликвидировать нужного игрока, путем выбора из двух вариантов. При выборе игрок уничтожается в реальности немедленно, и соответствующее событие не наступает. Сделайте правильный выбор".
Задание 1.
Вариант А.
Завтра в небольшом городке N одиннадцатилетний мальчик вызовет пожарных на ложное возгорание ради шутки. В результате чего бригада не успеет на тушение детского дома. Девять жертв, из них восемь детей. Воспитательница, спасшая несколько ребятишек, получит орден мужества посмертно.
Пошло видео, от которого даже мне стало немного жутковато. Потом на несколько секунд появилась фотография безмятежно улыбающегося пацана.

Вариант Б.
Завтра тридцатилетний алкоголик зверски убьет своих престарелых родителей за то, что те не дали ему денег на выпивку.
Съемки в прозекторской, патологоанатом вскрывает трупы. Фото деградировавшего алкаша.
Выбор:
А) Убить мальчика.
Б) Ликвидировать алкоголика.
В) Отказаться от выбора (тест провален!).
Я задумался. Правильный выбор с точки зрения кого? Бога или дьявола? В конце концов, выбрал вариант "А". Так меньше жертв.

Задание 2.
Вариант А.
Завтра подросток из города "Х", издевательски замучает до смерти больного щенка, и выбросит тело перед дверью пожилого хозяина собаки. Одинокий семидесятитрехлетний старик повесится, не вынеся утраты.
Короткое документальное видео - сухенький старичок болтается в петле. Фото нагловатого парнишки с кривоватой ухмылкой.
Вариант Б.
Завтра в городе "У" восьмидесятилетняя глухая старуха будет переходить проезжую часть в неположенном месте, создав помеху движению автобуса. Водитель, пытаясь спасти женщину, совершит маневр, и врежется в столб. Пять жертв.
Реалистичные кадры из телерепортажа. Фото виновницы - пожилой женщины с грустными глазами.
Выбор:
А) Завалить старуху.
Б) Кончить подростка.
В) Отказаться от выбора (тест провален!).
Тут даже и думать нечего. Дедка не жалко, да и бабке недолго осталось. Выбираю "завалить старуху".

Дальше все пошло как по маслу. Это как играть в увлекательную игру. Проигрывались жизненные ситуации со всей планеты. Я с легкостью делал правильный выбор и чувствовал себя мессией. Могущественным и справедливым. Даже вошел во вкус. Время пролетело незаметно и вот я сделал последний выбор, укокошив очередного мерзавца. Замигала строчка:
"Тест окончен, дождитесь результатов".
Появилась постепенно заполняющаяся шкала с индикатором процентов. "Please, wait.." В груди захолонуло. "А вдруг, ошибся? Нет, не должен. Ну, же давай, родной!" - умолял я ноутбук.
98%, 99%, 100%. Экран погас и тут же вспыхнул. Заиграла бравурная музыка.
"Поздравляем! Вы правильно выполнили 100 заданий из 100!"
- Йес-с! - В победном жесте рванул кулак вверх, - Легкотня!
Радость хлынула из меня! Мне всегда удавались любые тесты, и здесь не оплошал. На что мозги-то! Вот так-то. "Мы и дьяволу нос утрем!" - хохотнул я. И в этот момент с раздирающим скрипом отворилась черная дверь.

Поднял взгляд и оторопел. Из черноты один за другим вываливались знакомые мертвецы. Этого я подставил перед партнерами, того кинул на приличное бабло, тот.... Тьфу, да какая к черту разница, они хотят забрать меня с собой! Трупы, издавая тошнотворный с горловой клекот, двинулись ко мне с вытянутыми руками. Чертовы зомби!! Нет, не возьмете, твари! Я сдал тест! Мне в рай!
Стремглав метнулся к белой двери. Слава богу, трупаки двигались как в замедленной съемке. Вцепился в ручку. Рванул, что есть силы. И, о счастье! Она открылась. В глаза ударил ослепительный божественный свет. Пришлось зажмурить глаза.
Когда разомкнул веки, увидел радостного Аль Пачино в белом костюме, с алой гвоздикой в петлице. Над головой с маленькими рожками золотился маскарадный картонный нимб.
- Розыгрыш! - ослепительно сверкнул зубами тот.
Он в гостеприимном жесте развел руки в стороны.
- Welcome to the Hell!, - сказал он по не русски, но я все понял.
Перед тем как меня утащило во тьму, мелькнула утешительная мысль - "Но ведь, я, черт побери, прошел гребаный тест, на отлично!"
 

NeverMind

Член КИА клуба
в клубе с 11.11.2012
сообщений: 244
77
Папа


Отец уезжал. Мой папка. Когда человеку четыре года, отец называется папкой. Он, конечно, уезжал и от мамы. В моём тогдашнем понимании он уезжал от нас с мамой и отдельно от меня.
Он уезжал «взаграницу» как специалист на один год. Мама сказала, что один год это как от одного дня рождения до другого. Я помнил более-менее всего один, последний день рождения, а предшествующий был слабоочертаемым фантомом. Год мне виделся практически вечностью.
Папку зачем-то заставили сбрить усы, нельзя было с усами. Он за один день стал совсем не похож на моего папку. Привычный был с усами. Небыло привычных весёлых шуток в общении с мамой, а наоборот голос стал каким-то осторожным и вполовину тише. Куда-то делись привычные комментарии моих ошибок и недостатков, которые меня жуть как расстраивали всегда. Он всегда был со мной строг. Лучшим временем для меня было когда его небыло дома, а сейчас почему-то я не хотел чтобы он уезжал.
На перроне папа долго обнимал маму. Я не помню о чём они говорили. Помню только его слова мне:
- Сынок, ты у меня солдат, а солдаты не плачут.
Он не первый раз мне это говорил, но всегда это было связано с событиями, которые могли вызвать мои слёзы, укол у врача, сбитая коленка или что-то подобное. Но в этот раз вроде мне ничего не угрожало, а вот на его ресницах были мелкие капельки, остатки вытертых слёз.
- Будешь тут маму слушаться? Обещаешь мне? — он легко тряхнул меня за плечи.
- Да… (что-то горькое поперёк горла)… буду… а ты… скоро?.. — горло совсем перекрыло, пытаюсь проглотить. — … приедешь...
- Скоро, сынок. — шершавую ладонь мне к щеке — Скоро.
Фирменный поезд тронулся под мелодию, которая, кажется, впиталась мне в клетки и хромосомы. «рейн, рейн, нана-нана-наанаа, рейн, рейн...». И какой идиот придумал сей финт с музыкой при отравлении фирменных поездов? Чтобы было ещё тяжелее? Или чтобы со стороны было как в кино с закадровой музыкой? Вообще какая цель преследовалась? Не люблю поезда и не езжу на них. Не знаю есть ли сейчас это музыкальное сопровождение расставаний, но тогда был СССР и нелогичных вещей было в достатке.
Поезд тронулся, а папа шел по вагону против хода, оставаясь, какое-то время неподвижным относительно перрона и смотрел на нас через ускоряющиеся кадры вагонных окон. Последний вагон окончательно убил мою надежду, что поезд сейчас кончится, а папка останется, и мы снова все вместе вернёмся домой. Серьёзнее чем разлука с папой на тот момент со мной никогда и ничего не происходило и я понял что понятие «горе» это вот та ситуация что есть сейчас у меня и у нас с мамой.
- Андрюш, какие у вас дела? — интересовалась какая-нибудь мамина знакомая.
- Ды горе у нас. Папка уехал взаграницу — хмурясь и опуская голову говорил я.

Никогда отношения у нас с папой не были нежными и он не жил моими интересами. Никогда не занимался со мной чем-то для меня важным. Он просто присутствовал. Просто находился дома. Существовал лёжа с книгой на диване. И казалось бы, что я терял с его отъездом? Ведь я так любил когда его нет дома. Но я ощущал себя вытряхнутой из панциря черепахой. Стала ощущаться какая-то уязвимость. Как будто половина какого-то незримого защитного купола рухнула. Очень быстро я простил папе всё за что обижался. Он присылал мне открытки, где писал что любит меня и очень скучает, и ни слова что я бестолочь. Он присылал мне фломастеры и просил что-нибудь ими нарисовать ему, и ни слова что выкинет их, если я ещё раз испачкаю скатерть. Присылал одежду, и ни слова про то что он сделает, если я где-то в ней теранусь или порву. Я так скучал по нему, что ненавидел всех своих одногруппников в детском саду за кем приходили отцы. Непреодолимо тоскливо всегда было вечером когда я ложился спать. Ставший привычным горький вкус в горле. Когда не получалось не плакать я старался не разбудить маму. Так важно было, чтобы мама не видела как я плачу. Ведь солдаты не плачут.
А потом начались обычные дни. Дни ожидания папки. В моей памяти они записаны почти черно-белыми, как с очень прибранной цветностью. Обычным стало видеть ревущую в исписанный тетрадный листок маму. Долгие часы ожидания на почте переговоров. Надоевшее до жути рисование всякой ерунды на телеграммных бланках. Долгожданное «Лавиза — четвертая кабина». Плачущая, но улыбающаяся во время разговора по телефону мама. Всё это стало обычным и привычным.

*****
Отец уходил от мамы когда я студентом был на картошке. Уходил он по инициативе мамы.
Они приехали ко мне вместе:
- Андрюш, ты уже взрослый, нам нужно серьёзно поговорить — начала мама.
- Разводитесь? — прервал я ненужную прелюдию
- Да… ты наверное видел, что к этому всё идёт?
- Конечно видел…

Это был последний раз когда мы были все трое вместе. Я пошел проводить родителей к машине. Поцеловал маму, пожал руку отцу. Они мне обещали, что мы ещё поговорим когда я вернусь, но так обещанием это и осталось. И мне было всё равно, что отец ушел. Вот просто безразлично. Потому как с моим взрослением шлепки со временем переросли в звонкие пощечины. Применимые ко мне эпитеты запросто вываливались за грань цензурных. Я старался строить свой день так, чтобы минимальное время находиться в одном с ним помещении. Так что я терял, «кроме своих оков»? Совершенно ничего.

Тогда почему, когда в каком-нибудь кино мальчишка обвивает шею отца, я опять чувствую горький ком? Почему не дал выкинуть матери оставшиеся после ухода отца какие-то напоминающие о нём вещицы и до сих пор храню их? Почему я назвал сына его именем?
Или может папа, которого я тогда так ждал ко мне так и не вернулся и я всё ещё жду?
 

NeverMind

Член КИА клуба
в клубе с 11.11.2012
сообщений: 244
77
Одноклассники

- Ты думаешь, почему я не хожу на вечер встречи с выпускниками? Я боюсь себя, боюсь, что взорву эту школу к ебеням, и убью там половину народа, начиная с одноклассников и кончая учителями..
Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Во-первых, сидевшая передо мной девушка была женой очень состоятельного человека. Во-вторых, более спокойного и хладнокровного человека еще надо поискать. Она не теряла сознания от вида крови, не боялась мышей, и могла успокоить тремя словами самого зарвавшегося хама. И, самое главное – в моих глазах она всегда была леди, речь тут не только о простой но очень дорогой одежде и косметике, а о том, что она вела себя как истинная леди в любой ситуации, будь то званный вечер или простая прогулка в городе. Она никогда не проходила мимо плачущего ребенка, помогала старушкам перейти улицу, подвозила женщин с детьми до дома, если на улице шел дождь или снег.
И тут такой всплеск эмоций, да еще и матом. Я была ошарашена. А ее прорвало. Она закурила и тихим голосом начала свое повествование:
- Все началось еще в детском саду. Я была дочерью простых людей, и не просто работяг, а еще и разведенных. В то время это было клеймо. Будто мне его на лбу выжгли и оно горело ярким неоновым светом, созывая всех идиотов на мою голову. Оно будто говорило всем – это изгой, ее никто не защитит, издевайся над ней смело!
Если в пропадали чьи-то колготки, то первой обвиняли меня, даже если потом их находили в шкафчике другого ребенка. Если была драка, то заранее было известно, кого накажут, даже если я в тот момент находилась в другом конце детской площадки. Потому что было удобно, этакая груша для битья, ведь папа не придет и не оттаскает никого за уши, не поставит на место воспитательницу, которая могла меня ударить ни за что, просто потому что у нее было плохое настроение в тот момент. Папа от нас ушел, и навсегда, больше я его не видела. А мама вкалывала на трех работах, ей некогда было разбираться с моими детскими проблемами, она с трудом находила лишний часик поспать. И я ее жалела, молчала. Иногда, конечно, она видела на мне синяки от щипков, царапины, но считала это нормой для шестилетнего ребенка – мало ли, споткнулась и упала во дворе…
А потом я пошла в школу.
Если кто-то прошел армию или дисциплинарный батальон и выжил, то я прошла школу и выжила. Элитная школа, даже в советские времена, была тяжким испытанием для ребенка из простой семьи. А мама, конечно же, из лучших побуждений, каким-то невероятным образом впихнула меня в школу, где действительно давали знания. Но плата за эти знания была слишком высока – загубленное детство.
Оказалось, моя первая учительница была знакома с воспитательницей из детского сада, и клеймо ребенка разведенных родителей перешло со мной из детсада в первый класс. Первого сентября, день, которого я ждала как спасение, мама привела меня в школу, как и всех девочек - нарядная школьная форма, белый фартучек, бантики в туго заплетенных косичках, белые носочки и новые туфельки.
И учительница сразу же посадила меня за последнюю парту. На мой вопрос – почему, я же не самая высокая, она ответила при всех детях в классе:
- Рот закрой, безотцовщина..
Она выплюнула эти слова так равнодушно, будто сказала, что на улице осень. А для остальных тридцати детей в классе это был сигнал к травле слабого. И травля началась, сразу же после первого урока.
Мне крупно повезло, в кавычках. У нас в классе была племянница этой самой первой учительницы. И на перемене эта маленькая дрянь заорала на весь школьный двор, показывая на меня пальцем:
- Она ублюдок, ее мать в кустах родила!!!
Если кто-то скажет мне, что семилетний ребенок понимает значение этой фразы, я плюну ему в глаза. Никогда ребенок сам не дойдет до таких умозаключений, он просто не способен объять такую грязь своим маленьким детским умом. Такое можно либо услышать от взрослого в ответ на вопрос, либо подслушать.
Эта маленькая гадина продолжала орать всякие оскорбления, все уставились на меня и ждали, когда же я разревусь. Ага, ждите, не на ту нарвались.
Как сейчас помню, на макушке у нее был хвостик с бантиком, эдакая маленькая пальмочка. Оказалось, за нее очень удобно хватать, и я со всей ненавистью шибанула ее головой об школу. В прямом смысле слова – об стену школы. Я могла стерпеть тычки в свой адрес, всякие мелкие пакости, даже затрещины, но оскорбления в адрес матери не прощала никому. И мажорная племяшка разревелась вместо меня. А я испытала какое-то животное наслаждение, глядя, как она размазывает по своему личику сопли, слезы и кровь. Да, кровь, так как разбила ей и нос и губу. Так и осталась на всю жизнь с искривленным носом и шрамом на губе. Жалею ли я об этом? Нет, и ни разу не жалела.
В результате, вызвали маму в школу, меня никто не слушал и не хотел слушать, даже хотели исключить, но не тут-то было. Во-первых, даже элитная школа должна была иметь какой-то низкий процент трудновоспитуемых детей из трудных семей (а разведенные семьи автоматом причислялись к оным), во-вторых, я была зачислена в музыкальную секцию при школе и хор, как обладающая идеальным слухом. Скрипачей на всю школу было всего трое, я была четвертая приглашенная туда. И за это я тоже поплатилась, но позже.
А за избиение хорошей девочки мне влепили двойку по поведению на год вперед и поставили на учет в детской комнате милиции. Вот такое вот замечательное первое сентября, первый раз - в первый класс.
Дальше – хуже. Дважды ломали смычки и чуть не сломали скрипку довоенной работы, которую по огромному блату достала моя тетя и купила ее аж за сто сорок рублей. Это была целая зарплата в советское время. Украли импортные туфельки, привезенные по случаю из заграницы мамиными знакомыми, пришлось идти домой босиком через весь город.
«Нищенка» и «безотцовщина» стали для меня привычными кличками, на которые я уже просто не реагировала к третьему классу.
И, чем старше мы становились, тем изощреннее были пытки. К примеру, сидим на истории, учитель был очень строгий и лепил двойки в журнал даже за шепот во время урока. И тут, сидящий позади меня (к тому времени я пересела за предпоследнюю парту, так как мальчики пошли в рост), дергает резко и больно за косу. Причем не просто дергает, а делает это умышленно и по-садистки больно, удержаться от громкого крика нереально. Все ржут как кони, потому что мне действительно ставят двойку в журнал и еще и пишут гневное послание матери в дневник, в духе – шумит на уроке, мешает остальным.
Иногда я приходила домой с дикой головной болью, потому что каждый дебил считал своим долгом дернуть меня за косу, и дебилов было много. Плакала и умоляла мать перевести меня в обычную школу, где обычные дети, и таких как я, не один-два на весь выпуск, а почти все такие.
Мать отмалчивалась, а потом говорила:
- Терпи, тебе нужны знания. С дипломом этой школы ты поступишь в любой ВУЗ с закрытыми глазами.
Я рыдала, бросалась ей в ноги, приводила веские аргументы, говорила, что меня доведут до сумасшедшего дома издевательствами, и мама тогда сказала короную фразу, этим самым развязав мне руки:
- Ты учись на отлично, это главное. Не позволяй себя унижать. Если оскорбили – игнорируй, а если будет рукоприкладство – давай сдачи. Как угодно и чем угодно. Если превосходят тебя силой, кирпичом бей, стулом, только не давай себя в обиду. Жизнь вообще штука очень сложная, привыкай. Защищайся любыми способами, иначе затопчут.
Это правда, именно тогда, в седьмом классе я поняла, что слабых топчут, ломают, причем делают это не по одному, а толпой. Потому что так проще, кого-то унизить, опустить, чтобы на его фоне смотреться крутым и быть в тусовке, как сейчас модно говорить. И, если ты не принимаешь правила толпы, ты автоматически становишься врагом, которого тоже попытаются затоптать и сломать. Так что, в толпе проще скрыться. Достаточно просто стоять рядом с мучителями и улыбаться над мучениями жертвы, и тебя самого не тронут. Такими были большинство.
Кто-то и классиков сказал, что самое страшное это равнодушие, а я это знала по себе. И равнодушных ненавидела больше, чем мучителей.
Но именно с этого дня я в корне поменяла свое поведение. Если раньше я могла проигнорировать то, что меня дергают за косу, то теперь я молча вставала прямо во время урока и била обидчика портфелем по голове, со всей дури. В того, кто посмел мне накидать земли из вазона в портфель, кинула тем самым вазоном. Засунувшему мне тараканов в бутерброды, завалила всю сумку пиявками и тиной. А своего главного обидчика я ударила стулом. Да, да, стулом. Он задрал мне юбку до шеи, хотел доказать всем, что трусы на мне рваные. Я спокойно нагнулась, взяла стул, на котором сидела, и ударила его. Лежал с сотрясением пару недель дома, а я спокойно вздохнула на время, потому что, без зачинщика шавки побаивались тявкать в мою сторону. Без зазрения совести я отбивалась всем, что под руку попадалось, и не смотрела на нанесенные повреждения. Мне было все равно, мама разрешила.
Из «безотцовщины» и «нищенки» я стала «бешенной». Меня боялись, но искать способ сломать меня не прекратили.
К восьмому классу моя коса выросла до пояса, я единственная во всей школе могла похвастать таким роскошным девичьим богатством. И растила я ее не потому что мне нравилось, а потому что их это бесило. И уже закалывала я ее в такую корону, на манер Зыкиной, дернуть нельзя было. Я вообще делала все, чтобы взбесить их окончательно – училась на отлично, участвовала в олимпиадах по нескольким предметам, и наслаждалась их злостью.
И тогда придумалась новая каверза – мне в волосы запустили вшей. Представь себе вшивую восьмиклассницу с косой по пояс. Первые дни я сама не понимала, чего это у меня так голова все время чешется, а потом, через несколько дней при очередном конфликте мне рассмеялись в лицо и сказали:
- Теперь тебе придется постричься, будешь лысой! Вшивая!!!
Я прибежала домой в ужасе, мама только и смогла ахнуть и вплеснуть руками, когда нашли первую вошь. Стрижка даже не рассматривалась в качестве варианта, три дня мне мыли волосы какой-то вонючей хренью, типа керосина, и потом всей семьей копошились в моей голове, вытаскивая мертвых вшей и яйца. И через три дня я вернулась в школу, как обычно, заколов ее короной на затылке.
И в тот же день меня поймали в раздевалке на уроке физры, с ножницами, хотели постричь. Били сильно, порвали мочку уха и разбили губу. Я была одна, а их шестеро. Помимо косы, чудесные мажорные дети хотели порезать мне одежду на куски. Хорошо, что не было идей о насилии. В четырнадцать лет они уже могли родиться.
Спасло меня действительно чудо – мой одноклассник.
Он, худощавый тихоня, никогда не принимавший участия в травле, всегда сидевший в сторонке, встал между нами и сказал:
- Хватит, это уже перебор.
Опешили мы все, и я в первую очередь. Этим он подписывал себе «смертный приговор». Если я была девочкой, и издевательства носили больше моральный характер, для Андрея, заступившегося за меня, все закончится в лучшем случае избиениями. Тяжелыми. За то, что пошел против толпы.
Я ему тихо сказала:
- Уйди, пусть их. Я не умру от этого.
Но он не отступил. Я смотрела на этого худенького мальчика, ниже меня на полголовы, и понимала, что на моих глазах мальчик стал мужчиной. И по сей день считаю, что это был поистине мужской поступок. Даже если раньше он боялся, то именно в этот момент он свой страх переборол и поступил, как подсказывала совесть.
Его избили вместо меня. А меня держали и заставляли смотреть на это. Били жестоко, ногами в живот, пока он не упал. И требовали, чтобы он плюнул в меня, тогда ему все простится, но он не испугался.
Когда они выпустили пар, отпустили и нас. Андрей корчился на полу, молча, а я сидела рядом с ним и плакала. Впервые за всю свою школьную жизнь я плакала при ком-то. Я могла смолчать и стерпеть любую агрессию в свой адрес, стиснув зубы, но я не сумела совладать с сочувствием. Именно это оказалось моей ахиллесовой пятой. И я рыдала, размазывая кровь из разбитой губы по всему лицу. Этот плач истощил меня настолько, что я не могла даже встать и позвать на помощь. Так и нашел нас физрук, и отнес Андрея в медпункт. Слава Богу, там никаких серьезных повреждений не было, только несколько дней он все же отсутствовал, слишком уж страшные синяки ему наставили.
Мы не могли сказать, кто это сделал. Потому что не было принято у нас жаловаться. Раз пожаловался, значит сломался, так мы считали. С другой стороны, даже если бы мы пожаловались, этим зверям ничего бы не сделали, слишком уж важными птицами были их родители. У одного – отец зам. министра, у другого – проректор университета, у третьего – мать в горкоме партии, и так далее. Бороться с ними было бесполезно, надо было просто ждать нужный момент. Как говорят итальянцы – месть, это блюдо, которое подают в холодном виде. И я ждала, знала, что этот момент наступит.
И он наступил, причем, дважды за несколько месяцев.
В ту весну к нам стали захаживать ребята из соседних школ, и очень крепко сдружились с той кучкой дебилов, что терроризировала всю нашу школу, не только меня. А в конце марта изнасиловали девочку из близлежащих домов, помоги ей Бог. Оказалось, что девочка тоже не из простой семьи, ее родители подняли страшный шум, и упорно искали насильников. Нашли их достаточно быстро, это была компания ребят из соседней школы, но подозревали в участии и двух моих одноклассников. Единственным свидетелем того, что их не было на месте преступления, была я. В тот момент они издевались надо мной в школьной раздевалке – заперли меня изнутри и не выпускали, где-то час. Но все это время они находились рядом, так что именно у меня не было сомнений, что эти двое никак не могли быть насильниками.
Настоящие насильники указали на них тоже, так как именно родители богатых мальчиков могли, если не спасти их, то, как минимум уменьшить срок наказания.
Их постоянно таскали по милициям, допрашивали, но они не могли доказать свое алиби. А я взяла больничный, и уехала к тетке в пригород. Все эти дни мой мозг лихорадочно работал, меня мучила двойственность ситуации. Я могла отомстить им, сказать, что их со мной не было, колония и тюрьма будут им родным домом на ближайшие десять лет. Но, с другой стороны, они действительно не насильники. Могу ли я взять на себя такую ношу, посадить невинных ребят на десять лет, покалечить им жизнь и сделать из них уголовников?
Через неделю я вернулась от тетки и пошла в школу. Родители мальчиков встретили меня еще на улице. Умоляли, обещали золотые горы, помощь в поступлении в любой ВУЗ Советского Союза, по желанию, помощь в получении квартиры маме, машину без очереди, все, что угодно, только бы спасти своих кровиночек от тюрьмы.
Я сказала, что подумаю. Но, прежде всего, мы все сядем в пустом классе и поговорим. И они оба, и их родители, и классный руководитель. Мы просидели там несколько часов, драгоценные чада признались родителям во всем, что они творили все эти годы. Мне не хотелось извинений за содеянное, мне не нужны были их наигранные просьбы и мольбы о прощении. Я просто хотела, чтобы их папы и мамы знали, каких детей они вырастили. И чтобы их драгоценные чада сами об этом рассказали. По концовке обе мамы плакали, один из отцов посерел и молча смотрел в окно, слушая о геройствах сына. А второй не выдержал, встал и влепил наследнику такую звонкую оплеуху, что тот не устоял и упал.
А я вышла из кабинета, не сказав им ничего. И на второй день рассказала правду в милиции, дала показания в их пользу. Они, родители этих уродов, конечно же, звонили моей маме, благодарили за то, что мама воспитала такую хорошую и честную девочку, учителя меня хвалили, что я настоящая комсомолка, а я смотрела на весь этот фарс и понимала, что перемирие продлится недолго. И оказалась права.
Чадам урезали дозу земных благ за достойное поведение, и я в их глазах стала воплощением вселенского зла. Не прошло и месяца, как меня стали запугивать какие-то приходящие идиоты с соседних школ, угрожали, пугали. Я испугалась, честно. На дворе начинались девяностые, разгул бандитизма, и меня, дочь матери одиночки, могли смахнуть с доски как ненужную пешку, в любой момент.
Однажды меня действительно сильно напугали. Какие-то незнакомые парни поймали меня в раздевалке во время перемены, прижали к стене, шарили по всему моему телу руками, и пообещали разобраться в ближайшее будущее. Я до того момента думала, что субботник - это рабочая суббота или уборка школьного двора. С того момента это слово приняло новое значение
Это было слишком серьезно, я убежала во двор какого-то дома, спряталась на скамейке под кустом у подъезда, и разревелась. Господи, мне было всего пятнадцать лет, я совсем еще дитя, а мне приходится жить с этим каждый день. Под угрозой насилия мать, конечно же, переведет меня в другую школу, или будет приводить и забирать меня со школы, чтобы со мной ничего не случилось.
И, пока я рыдала над своей горькой судьбой, из подъезда вышел парень, лет двадцати пяти. Оказалось, что он из тех, кто не проходит мимо плачущей девочки. Он принес стакан воды, успокоил меня, а потом долго и обстоятельно задавал наводящие вопросы. Я рассказала ему все, потому что чужому человеку всегда легче рассказать наболевшее, и меня, наконец-то прорвало. Потому что матери я многое рассказать не могла, а близкими друзьями у меня были только книги.
Он провел меня до школы, подождал снаружи, пока я забрала сумку, и проводил до мршрутки, проследил, чтобы я в нее села и поехала домой.
А на второй день к школе подъехала целая делегация из вишневых девяток. Не улыбайся, тогда это были самые крутые тачки, и такие машины могли себе позволить только крутые, действительно крутые парни. Оказалось, тот молодой парень был братом какого-то очень авторитетного бандита. Почему он решил мне помочь, я не знаю. Но, несмотря на то, что все приехавшие были настоящие бандиты, человечности в них было на порядки больше, чем в моих одноклассниках и в учителях, вместе взятыми. Вся школа тогда встала на уши в буквальном смысле слова. Бандитов нельзя было запугать ни умирающей компартией, ни милицией, ничем. Один из этих дядек в кожаном плаще прошел в кабинет директрисы и о чем-то с ней побеседовал, минут пять. А двое зашли к нам в класс, выгнали всех девочек и учительницу, и провели воспитательную беседу с моими одноклассниками. После чего, вручили мне бумажку с номером телефона и сказали – обидит кто, даже в мелочи, звони сразу.
С того дня моя жизнь изменилась на сто восемьдесят градусов. Мне все улыбались, все со мной здоровались, и никто не пытался обидеть. Меня страшно, в прямом смысле, начали бояться. И меня сторонились. Ну что ж, если я восемь лет проучилась в атмосфере полной ненависти к себе, то в вакууме жить было намного проще. Я знала, что по углам все шушукаются, что с кем-то из этих бандитов сплю, но мне было все равно. Правде о том, что абсолютно посторонний человек не смог пройти мимо такого, они бы не поверили. Им было проще верить в грязь.
В тот день, когда получила диплом об окончании школы, я поклялась, что ноги моей никогда здесь больше не будет.
- А при чем тут школа? – только сейчас я посмела нарушить эту исповедь. – Дети это не учителя, и одна ненормальная училка это не все.
Она улыбнулась:
- А ты думаешь, учителя не знали обо всех этих зверствах? Прекрасно знали, стукачей хватало. Плюс, моя классная руководительница присутствовала при безеде с родителями, но и пальцем не шевельнула потом, чтобы их утихомирить. Да и, надо быть полностью слепым, чтобы такое не заметить. А теперь представь себе, что та самая училка с первого класса сейчас замдиректора школы. Представила? Бедные дети, я им не завидую.
Кстати, эта мымра нам как-то звонила, я чуть не упала, когда она представилась по телефону. Любезная такая, доброжелательная и льстивая. Спрашивала, в какую школу пойдут мои мальчики учиться. И пообещала принять их к себе без тестов. И даже намекнула, что они приветствуют у себя в школе детей из таких благополучных семей, как наша. Муж взял трубку и впервые в жизни я услышала, как он матерится. Ты смеешься? А я опешила. Прямо так и сказал – пошла на хуй. Еще раз позвонишь сюда, я тебе лично ноги переломаю, карга старая. Я ясно выразился?
- А она что? – не стерпела я.
- А она - да, конечно, Андрей Владимирович. До свидания.
Мы обе расхохотались. Люди, сидевшие в нами в ресторане, обернулись, и пониманием заулыбались. Вот девчонки веселятся, наверное, что-то смешное рассказывают друг другу.
 

NeverMind

Член КИА клуба
в клубе с 11.11.2012
сообщений: 244
77
Одноклассники. история №2

Интернет – зло. Я долго не понимал этой простой истины, пока не зарегистрировался на «одноклассниках». Я не видел никого, с кем учился в школе лет двадцать пять и совершенно не страдал от этого. Учёба в институте в другом городе, потом распределение в глубинку, затем девяностые погнали меня по стране. Москва, Уфа, Чита, Воркута, Новосибирск — мелькали города и люди. Пока не остановился, не обзавёлся домом, семьёй, собакой и… Интернетом, будь он проклят во веки веков со своими социальными сайтами.
В «одноклассниках» нашёл Мишку Когана, который теперь живёт в Израиле, потом Коловоротова, уехавшего в Германию, затем Марину Седову, никуда не уехавшую. Но на удивление, общение ограничилось несколькими письмами и зависло. Разговаривать было не о чем. Кто кем работает, сколько детей, что о ком слышно. Кому это интересно?
Я не нашёл для себя удовольствия общаться с буквами на мониторе.
Другое дело – на кухне под бутылку водки, да с добором, да с пепельницей, полной окурков, или в кабаке под коньячок и шашлычок. Никакие написанные слова не заменят живого голоса со всеми интонациями, никакие смайлики не станут улыбками, и фотографии «а это я с дочкой в Египте» не передадут взгляда, горящего от радости встречи.
С сайта я ушёл по-английски, иногда, как партизан, заглядывал, но ничего никому не писал, и никого уже не искал.
И вдруг читаю: «25.06. в 15.00 встреча одноклассников. Сбор у входа в школу. При себе иметь воспоминания и хорошее настроение».

И тут меня накрыло. Встали перед глазами лица тех пацанов и девчонок, с кем десять лет тянул лямку среднего образования. Достал с антресолей школьный альбом, целый вечер листал, жене рассказывал.
- Вот, Галочка, это Кирилл Топорков, гад, списывать никому не давал, очкарик и отличник, золотая медаль. А это Олька Семёнова, дура набитая, никто с ней не дружил. Так, ни рыба ни мясо была. А вот Анжелка Татаренко, первая красавица, по ней все ребята сохли по очереди. А этот – боксёр, вечно дрался со всеми, пока ему тёмную всем классом не устроили. Димка – лучший друг был, я с ним пару лет переписывался, потом потерял из виду. А это – Ленка…
- Что за пауза? – Галя ехидно улыбнулась.
- Да нет, фамилию забыл, — соврал я.
- Так вот же написано – Сомова.
- Точно, Сомова.
- И что Ленка? – жена склонилась над альбомом, чтоб поближе рассмотреть фотографию.
- Ничего, Сомова и Сомова. Отец у неё погиб, когда ей десять было.
- А что это ты вдруг вспомнил школу?
Я рассказал ей о встрече в пятнадцать ноль ноль у входа в школу.
- Ну, хочешь – поезжай. Я не против. Развеешься.
- Даже не знаю… Денег нужно много, на дорогу, и вообще, да и на работе надо отпрашиваться. Я подумаю.

Думал я недолго, на следующий же день подписал у начальника пять дней отгулов, смотался в кассы – купил билет на поезд.
И вот, двадцать четвёртого прощаюсь уже с женой на перроне.
- Документы куда положил? Билет где? Ты курицу долго не держи, её съесть нужно, чтоб не испортилась. Как приедешь, позвони.
- Конечно, позвоню.
- И ты там это, смотри у меня, — улыбнулась Галя, а в глазах совсем не улыбка.
- Галь, ну ты же меня знаешь…
- Знаю. Знаю я эти встречи, каждый пытается наверстать упущенное в молодости. Смотри у меня.
- Ну тебя.
- Ладно, иди уже, пять минут осталось, — поцеловала в щёку.
Я поднялся в вагон, показал билет проводнице и повернулся, жене помахать.
- Ленке привет передай, — сказала она, подморгнув.
- Какой Ленке?
- Да той, Сомовой, или как её… Ладно, шучу я. Привези мне что-нибудь. Сувенирчик. Ладно?
- Привезу.

Вот как эти женщины всё чуют. Ничего не утаишь. Ленка Сомова была первой любовью, с ней я впервые поцеловался, раза три даже в кино ходили, но дальше дело не зашло. Я и не пытался.
В школе я был худой, как глист, долговязый и одевался не в «Берёзке», а в универмаге, и деньги у родителей клянчить приходилось. Много не давали, жили мы небогато. В общем, девочки на меня особо внимания не обращали.
Так что, мой короткий роман с Сомовой был настоящим событием. И одним из факторов, решившим судьбу поездки, была надежда встретить её. Просто увидеться, поболтать, посмотреть на неё четверть века спустя. Странно, я до этих «одноклассников» и не вспоминал о ней, а тут всплыло.
Первыми признаками старости является «ностальгия» по былым временам. Когда то совковое дерьмо, в котором трепыхались моё детство, отрочество и юность, начинает казаться счастливыми временами, полными свободы и романтики – значит, жизнь миновала пик и пошла потихоньку на убыль. Когда фраза «а вот раньше было» вызывает неясное томление, тоску и мысли, что ничего уже не вернётся, и никогда ты не станешь таким беззаботным, бесшабашным, лёгким на подъём, никогда уже не будет первого поцелуя и друзей, не загруженных семьёй и проблемами. Короче, диагноз поставлен.
Поезд, монотонно стуча колёсами, вёз меня к призракам молодости.

Я приехал рано утром. Город ещё только начинал просыпаться. Поливалки распускали радуги над клумбами. Дворники подметали тротуары. Был выходной день, и большинство людей ещё сладко спали.
Решил идти пешком. Город почти не изменился, только понавешивали реклам и вывесок. Вспоминания захлестнули. Не ожидал от себя такой сентиментальности. Только сейчас я понял, как не хватало мне детства, забытого, забитого, загнанного в самые дальние уголки памяти. Даже слёзы попытались прорваться наружу, но я сдержал их. Ещё не хватало.
Приятно удивился, увидев кафе, в которое иногда водили родители. Та же вывеска, та же лестница. Жаль, что ещё рано, и оно закрыто, а то точно бы спустился, там, наверное, и интерьер не изменился, и мороженное такое же вкусное, как было тогда…

К школе я подошёл в пол-третьего. Уставший от прогулки по городу, полный впечатлений и с ожиданием встречи со старыми друзьями.
Первым я увидел Сашку Кривоноса, мы с ним никогда не дружили, но сейчас он показался мне настолько родным, что захотелось обняться, похлопывая друг друга по плечам. Но он как-то сухо протянул руку, улыбнулся, скорее из вежливости и спросил так, как будто мы с ним видимся каждый день:
- Ну что, как дела?
- Нормально.
- Что-то никого нет.
- Рано ещё, — посмотрел я на часы.
Мы закурили, чтобы сгладить неловкость молчания.
И тут повалили. И было всё – и объятия, и похлопывания и поцелуи, оставляющие кокетливые следы помады на щеках. И вопросы и ответы, и радость в глазах. Как они изменились все! Как мы изменились. Животы, седины и лысины, морщинки и морщины, но все нарядные, и в глазах – радость, и тот, юношеский задор. Пустили по кругу пару бутылок водки, прямо из горлышка, для разогрева, за встречу, за школу. Кто-то сбегал за цветами. Пошли в школу. Оказывается, и директор ещё тот остался, Иван Трофимович, и учителя некоторые работают. И нас узнавали, и помнили по именам. И смахивали слезинки. Всё вертелось в хаосе, галдеже, смехе.
Зашли в класс биологии с теми же чучелами ёжиков и ворон, и скелетом в углу. Расселись за партами, поджав не помещающиеся под столы ноги.
Каждый выходил и рассказывал о себе. И всё оказалось не так, как виделось тогда. А иногда наоборот. Светка, умница и отличница, с огромным потенциалом, жила в какой-то глухой деревне, и работала сельской учительницей, а дома – хозяйство – куры, свинья, огород. Пашка, лопоухий троечник, держал кучу фирм и ездил на джипе с охраной. Аня Васильева – спортсменка, легкоатлетка – растолстела до ужаса, и дышала тяжело от лишнего веса. Володька Савельев вернулся из армии без руки. Анжелка – первая красавица – стала похожа на продавщицу из комиссионки, с нелепой, залитой лаком, высокой причёской и толстым слоем косметики на лице. Но это не важно. Каждый нашёл слова, и каждому хлопали и подшучивали, и радовались за успехи.
- А мне нечем хвастаться, — Олег Кривенко как-то виновато смотрел в класс. – Я дворником работаю. Простым дворником. И ещё я в тюрьме сидел год за воровство.
Как на исповеди. Все молчали, ожидая продолжения, но он вернулся за парту, сконфуженный таким самобичеванием.
За ним вышла Таня Осипова и начала расписывать всю свою карьеру от бухгалтера до директора супермаркета, и как она с персоналом, и какая ответственная работа, и какие перспективы. Утомила немного. Но это всё закончилось, и оказалось, что в ресторане уже ждёт поляна, и все стали скидываться, доставая бумажники. А Ленка Сомова так и не пришла. И я ни у кого не спросил, почему. Просто не спросил.

Коньяк, водка, шампанское, нарезка, салаты, блюдо с фаршированным осетром, котлеты по-киевски, отбивные, фрукты. Официанты бесшумными тенями меняли блюда и грязные тарелки на чистые. Каждый вставал, говорил тост, остальные шумно поддерживали, цокаясь рюмками. Я сидел рядом с Димкой, которого сейчас воспринимал, как и тогда, лучшим другом. Слева – Анжелка, пытающаяся перекричать остальных, чтобы вставить своё. Вспоминали, вспоминали, вспоминали. Смеялись до колик. Ели пили.
О Ленке я забыл. И спросить забыл. Не до того было.
И, вдруг, она вошла. Красное платье, туфли на высокой шпильке, все зашумели, приветствуя её, притащили стул, потеснились, налили штрафную. Она сидела напротив, ещё растерянная, здороваясь с каждым то кивком головы, то взмахом руки, то просто улыбкой. Увидела меня, заулыбалась, что-то спросила. Слова утонули в гаме застолья.
Есть уже не хотелось. Пили под оливки и лимончик. Пошли на улицу подышать, покурить. Разговоры не умолкали. В зале включили музыку, сразу начались танцы. Кто плясал задорно, кто в обнимочку, еле покачиваясь, говорили друг другу на ухо, чтобы было слышно через гремящую музыку.
Ленка тоже вышла из кафе, достала сигарету, кто-то дал подкурить. Она затянулась, выпустив дым вверх. Стояла одна, не присоединяясь ни к одной из образовавшихся кучек курильщиков. Я решил не терять время.
- Привет, — сказал я, — давненько не виделись.
- Привет, ты каким судьбами тут? Никто о тебе ничего не знал. Куда пропал?
- Да жизнь помотала.
- А ты так, ничего, хорошо выглядишь. Возмужал.
- Так ведь, мужик уже, вроде. Что у тебя? Чем занимаешься?
- Так, ничем конкретным, — она замялась на секунду. Я почувствовал это, но мало ли, у кого какие проблемы. Не в мои правилах в душу лезть.
- И ты почти не изменилась, — сказал я. В вечернем полумраке лицо её казалось молодым, или это я хотел её таким видеть.
- Почти, — хихикнула она. – Пойдём потанцуем, — бросила недокуренную сигарету в урну, схватила меня за руку и потащила внутрь.
Подошли к столу, я налил водку в рюмки, выпили без тоста, закинули по оливке и пошли на танцпол. Она положила руки мне на плечи, прижавшись плотно, я обнял е за талию. От неё пахло духами и табаком, и бюст упирался мне в грудь, она задвигала бёдрами в такт музыки, извиваясь. Лёгкое платье совсем не скрывало жара её тела.
Чёрт, я здесь не за этим. Я люблю жену, и даже в планах не было изменять ей. Я попытался сдержать напор, и мне это удалось. Движения стали менее вызывающими, но всё равно, еле дождался конца песни. Не этого я хотел. Поговорить, просто поболтать, возможно с лёгким налётом флирта, но не более.
Мы снова вернулись к столу, снова выпили. Алкоголь в крови набирал обороты, я не был пьяным, но первые колокольчики уже отбивали такт в голове.
- Ну, рассказывай, как ты. Слушай, ты знаешь, что я в тебя влюблена была в школе. Знаешь? Не знаешь, — она уже была на веселее, помада слегка размазалась и тушь немного осыпалась на щёку.
- Я в тебя тоже, — признался я.
Лена засмеялась.
- Это я знаю. А знаешь, что тебя половина девчонок из класса любила.
- Понятия не имею…а почему тогда… что-то я этого не замечал.
- Ты был таким скромным, таким… нерешительным. Они ждали, а ты не замечал.
Это откровение меня шокировало.
- Ты и сейчас видный такой. Что это у тебя за шрам? – он провела пальцем по моему лбу. Нежно, едва касаясь. Так, что мурашки пробежали по лицу.
- Да так, я уже и не помню. У меня много шрамов.
- Покажешь? – она заглянула в глаза, посмотрела долго, вопросительно, просяще.
- Как-нибудь потом.
- Ты где остановился?
Это была не та Ленка, которой я её помнил – скромную девушку с косичкой, неумело целующуюся, отталкивающую руку, пытающуюся в темноте кинозала потрогать её худенькую коленку. Не та Ленка, которая писала стихи, которые никому не показывала, а мне прочла несколько. Хорошее стихи.
- Лен, я на воздух выйду, покурю.
- Хорошо, иди, — она налила себе, выпила залпом, — Серёженька, пошли потанцуем, — тронула за рукав осоловевшего Марьяненко. Он встал тяжело, опираясь о стол и побрёл танцевать, как идут на заклание.

Вечеринка набирала ритм.
Олег Кривенко стал кричать, что всех нас ненавидит, что мы все уроды, хвастливые чмошники, жизни не видевшие и горя не хлебнувшие. Сначала все старались не обращать внимания. Ну, напился человек. Потом пытались успокоить. Потом завязалась драка. Я уже не помню, с кем он дрался. И разняли, растащили в разные углы. Потом прорвало боксёра, Антона Авдеенко. Я видел его остекленевшие глаза и то, что он уже слабо соображал, кто он и где. Упал, свалив пару стульев. Его попытались поднять, но он стал махать кулаками. Попал кому-то из дам в живот, случайно. Его вытащили на улицу, отволокли за кафе и стали бить ногами. Бьющих тоже оттаскивали со скандалом.
Праздник удался. В голове всё смешалось, ко мне подходили, шептали что-то на ухо, или не мне шептали, я слышал только обрывки фраз, но мне этого хватило.
- …сука, в ментовке работал, вернее в прокуратуре, так он, гнида, я к нему пришёл, говорю – помоги, а он вызвал товарищей, чтоб меня вывели…
- …у Машки это уже пятый муж, представляешь! И от каждого ребёнок, так она троих в детдом отдала…
- …козёл он, я просил всего штуку в долг, на год, а он не дал, а мне во как надо было, у меня…
- …тоже мне, медалист, универ закончил, а работает слесарем на заводе…
- …я Анжелку таки трахнул, когда в колхоз ездили, в поле утащил пьяную и… клянусь, только не говори никому…
Я пытался скрыться от этих разговоров, но они были везде. Меня тащили к столу, наливали «за встречу, брателло», я пил, тащил кого-то к столу, наливал. Всё напоминало карусель, которую забыли включенной, и я сидел в ней, и крутился, крутился, до тошноты и головокружения.
Кто-то уже докрутился. Уборщица вытирала на полу лужу блевотины.
Затем я каким-то образом очнулся в туалете, уже не помню, как. И меня целовала Ленка. У неё изо рта пахло перегаром и кислятиной. Но мне уже было всё равно. Я ответил на поцелуй, и моё тело тоже ответило на поцелуй, несмотря на моё состояние. Я представил, что сижу в кинотеатре на заднем ряду, робко целуя Ленку ( “только без рук, руку убери с колена”) и люблю её, как тогда, как любят впервые.
Она присела на корточки и стала расстёгивать мне брюки.

Проснулся я у Димки. Жутко болела голова и хотелось пить.
Димка уже сидел на кухне, пил чай.
- Привет, проснулся, наконец. Похмелишься?
- Давай. А что, есть?
- Конечно, и закуска есть. Не оставлять же…
Достал из холодильника полбутылки водки и пакет, из которого высыпал на блюдо котлеты, отбивные и кусок рыбы. Одна котлета была надкушена.
Выпили, покряхтели, закусывая наспех, Дима протянул сигарету, закурил сам.
- Неплохо посидели.
- Согласен.
- Слушай, у меня к тебе вопрос. Можно? – Дима налил ещё в рюмки.
- Валяй.
- Говорят, ты вчера с Сомовой шашни развёл.
- Да нет, так…
- И в сортире она тебе ничего не делала, да?
И тут включилась память. Постепенно, но с подробностями. Все эти пьяные танцы, драки, голоса, шепчущие грязь и сплетни. И сортир, и жадный язык, шарящий у меня во рту. И руку, расстёгивающую ширинку. И…
- Чёрт, было. Точно, было.
- Идиот. Нашёл с кем трахаться.
- А что не так?
- Всё не так. Знаешь ты, чем она зарабатывает? Соска она…таксистов обслуживает за копейки. Я когда увидел её в кафе – очманел. Какая сволочь додумалась её пригласить. Она месяц назад половину автопарка трипаком наградила. Думать же надо!
- А что ж ты, гад, не предупредил?
- Я думал, ты знаешь. Так что, сходи, проверься.
- У меня сегодня поезд вечером.
Я схватил рюмку, вылил в рот водку и долго полоскал, будто это могло чем-то помочь.
Стало дурно, закружилась голова, но не от водки, а от мысли – что же я наделал. Наверстал упущенное в молодости. Жена как в воду глядела. Прости меня, Галя. Передал я привет Ленке Сомовой.
Зачем я вообще сюда приехал? Зачем? Что я здесь забыл? Я убил всех моих одноклассников, такими, какими я их помнил. Они стёрлись, и на их место стали пьяные рожи, с трудом ворочающие языком, чтобы говорить друг о друге гадости, и самим выглядеть, как свиньям. И я убил себя, того, из школьных лет. Нет больше того робкого юноши, верящего в женщин, любви которых нужно добиваться, думающего, что мир прекрасен и чист, что всё будет отлично. Просто зашибись. А заодно и сувенир жене привезу. Думаю, она оценит.
 

NeverMind

Член КИА клуба
в клубе с 11.11.2012
сообщений: 244
77
Менеджмент по-русски

Азбука Вкуса на 3-й Тверской-Ямской. Побродив по залу и поразмыслив, я остановился на нефильтрованном пиве и копченой рыбе. Предвкушая нешуточное удовольствие, уже через 10 минут я сидел дома за столом и, сделав изрядный глоток пива, распечатал упаковку с копченой осетриной. В то же мгновение чудовищное зловоние распространилось по всей квартире. На запах быстро собралось мое многочисленное семейство. После непродолжительной, но эмоциональной дискуссии, было принято решение немедленно проводить рыбу в последний путь.

Здесь надо пояснить - дом, в котором я живу, построен в 1903 году, мусоропровод не предусмотрен. Поэтому процедура выноса безвременно умершей рыбы не столь тривиальна, как может показаться на первый взгляд. Оставить зловонный подарок на лестничной площадке я не решился, посчитав это бесчеловечным по отношению к соседям. Пришлось одеться и задумчиво тащиться к мусорному контейнеру во дворе. Нет нужды описывать мои эмоции в этот момент. Мне казалось, что я хороню не просто рыбу, вместе с рыбой смердело и умирало страхование, воняли медицинские и транспортные услуги, в мусорном контейнере разлагались услуги торговли, а в нашем старом дворе кучками собачьих какашек тихо лежала коммуналка и уборка московских улиц...

Уже занеся руку, чтобы остервенело метнуть пакет с протухшей рыбой в ящик, я вдруг заметил, что рядом со злополучной осетриной болтается товарный чек из Азбуки Вкуса. Решение созрело мгновенно - сейчас я пройду 300 метров до магазина и скажу им все, что думаю.

Как был, в тренировочных штанах, шлепанцах и наброшенной на плечи куртке, я дошел до магазина все еще кипя от злости. На мой вопрос "где менеджер?" появилась симпатичная девушка в униформе. Она проводила меня в служебное помещение, постучала в дверь с табличкой "управляющий Вагин В.А." и, распахнув дверь, пропустила меня в кабинет. Я бодро шагнул внутрь, проговаривая в уме текст, который сейчас выскажу, не стесняясь в выражениях и... ..замер, удивленно уставившись на человека, сидящего за огромным столом.Природа не поскупилась, создавая Вагина В.А. Двухметровый верзила с бычьей шеей, пудовыми кулачищами и румяным лицом неандертальца с любопытством разглядывал меня крошечными глазками. Добавьте к этому образу костюм от Армани, золотой Ролекс на запястье и Вы поймете, что скандалить мне немедленно расхотелось.

Я молча протянул ему пакет с рыбой. Вагин В.А. поморщился, запах явно не вписывался в его кабинет. Мельком глянув на чек, кивнул на кресло и неожиданно высоким голосом произнес:"Не беспокойтесь, это недоразумение, сейчас уладим". После чего нажал кнопку селектора и спокойно сказал:"Хаитова ко мне". Через пару минут в кабинет постучали. Вошел толстый человек "кавказской национальности" и замер в дверях. Вагин В.А. некоторое время его молча разглядывал. Хаитову явно было неуютно, он потел, мялся, стрелял в мою сторону глазками, шмыгал носом, а в остальном вел себя скромно.

Затем Вагин В.А. тихо спросил: "Я тебе, сука, когда велел осетрину списать?" "Позавчера, Вал Саныч" - пробормотал Хаитов густо покраснев. По плохо выбритым щекам поползли капли пота. "А это что?" вопросил Вагин В.А., кивнув на лежащий на столе пакет. Хаитов явственно затрясся и залопотал нечто невразумительное про пересортицу, видимо уже понимая что последует. Вагин В.А. откинулся в кресле, скрестил на груди руки, как в кинотеатре, и спокойно, без эмоций, но строго, сказал: "Жри, говнюк".

Последовавшее за этим действо напомнило мне фильм ужасов - несчастный говнюк Хаитов, плакал, размазывая по физиономии слезы и сопли, давился вонючей рыбой, судорожно глотал, с полным ртом уверяя, что больше никогда в жизни.., замирал, преодолевая рвотный рефлекс и снова жрал, глотал и давился. Наконец рыба кончилась. Вагин В.А. повернулся ко мне и с улыбкой спросил:"Вы удовлетворены, или заставить его и пакет сожрать? Деньги Вам вернут в кассе". И наклонил голову, давая понять, что представление закончилось. Я встал, задумчиво пожал протянутую мне руку, получил 400 рублей в кассе и побрел домой думая об исключительно эффективной политике управления.
 

NeverMind

Член КИА клуба
в клубе с 11.11.2012
сообщений: 244
77
Студентка

В уже далекие лихие девяностые годы со мной произошла невероятная история. Женаты мы были около двух лет, но наши отношения уже успели перейти в категорию «прохладные», тяжело было молодым семьям в то время, многие наверное помнят. С Оксаной я познакомился за три года до описываемых событий. Как и многие наши соотечественники в то время, она приехала из сибирской тьмутаракани в крупный город в поисках заработка. Познакомились мы
совершенно случайно и вскоре наши отношения перестали быть просто дружескими. Я помог ей устроиться на работу, и жизнь у Оксаны начала меняться к лучшему. Мы с ней некоторое время встречались очень часто, а потом она как-то «вдруг» выскочила замуж. Да и я через некоторое время женился.
О ее муже следует сказать особо. Типаж еще тот: бритый затылок, золотая килограммовая цепь на шее, вес под 120 кг, непременный малиновый пиджак… Знакомо, правда? «Златая цепь на дубе том», - говорила Оксана про муженька. Называла она его «Быком», что отчасти не было лишено смысла. Был у Быка один заскок: Оксане он совсем не уделял время как женщине, а любил потаскаться с девками по всяким саунам. При этом Оксану он жутко
ревновал. Бедная женщина из-за этого сильно страдала и при каждом удобном случае звонила мне с предложениями «вспомнить молодость». Эти встречи ввиду нашего необычного «экстримального» положения всегда происходили очень бурно и страстно, добавляя в кровь большие порции адреналина. «Одно радует, хоть с деньгами проблем нет», - с грустью
говорила Оксана то ли мне, то ли самой себе. А я всегда знал, где можно перехватить у нее немного деньжат до зарплаты.
Очередной ее звонок застал меня на работе. Был четверг, вторая половина дня.
- Молодой человек, не хотите ли заняться самыми извращенными видами секса? Три дня только ты и я, - Оксана говорила с придыханием, наверное, так говорят девушки из службы «секс по телефону».
- Привет, Оксана. Что, твой Бык опять куда-то сваливает?
- Да, улетает в Питер на три дня на какие-то разборки. Ну и потом как обычно по саунам. А возвращается в воскресенье вечером, я сама обратный билет видела. Так что давай, «оформляй командировку» у жены и завтра вечерком ко мне. С тебя джентльменский набор. Хотя, много не набирай, и так холодильник трещит. Но мой любимый коньячек – обязательно.
- Заметано, завтра вечером у тебя.
Моя работа в то время была связана с частыми поездками по стране, в том числе нередко и в выходные дни, поэтому дома «оформить командировку» мне труда не составило. Сказав жене, что еду подписывать очень важный договор и наскоро покидав первые попавшиеся вещи в сумку, я ранним пятничным утром отправился с вещами на работу, а уже вечером к Оксане.
Нужно сказать, что занимали они с Быком шикарную по тем временам трехкомнатную квартиру на одиннадцатом этаже почти нового дома в центре города. По дороге я заскочил в свой любимый комок, где продавали великолепный дагестанский коньяк, что было очень существенно в те времена из-за большого количества разных подделок (это и сейчас очень актуально, но тогда – полный беспредел). Взяв три бутылки, шоколадные конфеты, какие-то нарезки, фрукты и чего–то еще по мелочи, я в приподнятом настроении звонил в знакомую дверь.
- Ну наконец-то, дождались. - Оксана выглядела великолепно, -
Раздевайся, проходи. А у меня гость – сестра подруги. Она студентка, сдала сессию и сегодня уезжает к родителям на каникулы, поезд в четыре утра. Ну и подруга попросила, чтобы девочка на вокзале ночь не сидела…
Я тем временем прошел в комнату и остолбенел: на меня, улыбаясь, смотрело Чудо. Оксана рассказывала что-то про заочников из общежития, которые заняли какую-то комнату, а поезд поздно, и мешать она нам не будет. Но я Оксану не слышал: я буквально растворился в этих зеленых глазах, в которых мелькали озорные искорки.
- Юля, - представилось Чудо, - очень рада знакомству.
- Виктор, - выдавил я из себя, - тоже… очень рад.
Стол был уже практически накрыт, не хватало лишь некоторых деталей, главной из которых был коньяк. Женщины пили наравне со мной, не делая никаких скидок на половую принадлежность. В тот вечер я по остроумию превзошел самого себя, и мои дамы буквально катались от смеха. Мне было приятно их общество, особенно удивила Юля эрудицией и невероятным чувством юмора. Она оказалась приятным собеседником, я буквально любовался этой девушкой. Так и подмывало подкинуть идейку насчет секса втроем, но не решился: такой сексуальной свободы как сейчас тогда и близко не было.
Было очевидно, что Юле наша компания нравилась и уходить ей совсем не хотелось. Между тем около полуночи Оксана начала проявлять признаки нетерпения, что не могло не броситься в глаза нашей гостье.
- Надо вздремнуть немного перед поездом, я, пожалуй, пойду, - сказала Юля, нехотя поднимаясь из-за стола .
- Да, Юлечка, я тебя разбужу,- Оксана уже находила себе места. Мы с Оксаной быстро навели порядок и помыли посуду, после чего наконец-то смогли уединиться в спальне. Оксана приступила к делу слишком рьяно, видимо догадавшись своим женским чутьем, что Юля произвела на меня сильное впечатление. А может просто соскучилась по мужской ласке. И когда события приближались к кульминационной точке, вдруг неожиданно раздался долгий и требовательный звонок в дверь. Оксана как-то сразу вся обмякла и кожа у нее резко похолодела.
- Это Бык вернулся. Все… Нам пиздец…
Она стремительно вскочила, набросила какой-то халат и начала собирать в кучу мои вещи.
- Прыгай скорее с балкона. Может, хоть я живой останусь…
Прыгать с одиннадцатого этажа – это как раз то, что мне меньше всего хотелось делать в этой жизни. Позже, я нередко задавал себе вопрос, а смог бы я спрыгнуть? И ответ всегда был отрицательный.
- Так, без паники, - мозг, как ни странно, работал четко и ясно, несмотря на выпитое спиртное, - Я прикинусь Юлькиным другом, пришел с ней провожать ее на вокзал. Ты спокойно открываешь дверь, а я залезаю к ней в кровать. Это наш единственный шанс. Поехали.
Оксана вроде бы успокоилась и не спеша направилась к двери. Я же быстро схватил следы своего пребывания в спальне и буквально влетел в комнату, которая предназначалась в эту ночь Юле. Горел какой-то слабый светильник и было достаточно светло. Юля лежала на кровати, натянув одеяло почти до подбородка, и с любопытством смотрела на меня.
- Юля, - от волнения я опять перешел на «вы», - если вы не хотите иметь на своей совести два трупа, то вы должны мне… то есть нам помочь. Неожиданно приехал муж Оксаны, а он у нее бандюган еще тот. Единственное наше спасение – это Вы… Я – типа ваш бойфренд и увязался вас проводить на вокзал. Позвольте мне залезть в Вашу кровать, ПОЖАЛУЙСТА!
Юля улыбнулась. Похоже, ее эта ситуация забавляла. Я же себя в чувствовал полным идиотом: без пяти минут кандидат наук стоял перед едва знакомой студенткой голый, с возбужденным членом и с одетым на него презервативом, скомканной одеждой пытаясь как-то прекрыться и умолял ее пустить в свою кровать. Бред какой-то. Между тем за дверью отчетливо слышалась перебранка супругов, причем на сильно повышенных тонах.
- Брось свою одежду на стул, - скомандовала Юля. Я послушно бросил комок одежды в указанное место.
- О-о-о… ух ты… очень даже ничего, - Юлька оглядела меня с головы до ног, задержавшись взглядом на моем возбужденном члене, - я, пожалуй,помогу тебе. Но у меня условие: после каникул ты сводишь меня в … ( были названы три самых дорогих в то время ресторанов в городе).
- В моем положении торговаться не уместно, условия приняты, спасибо огромное, - я сделал уверенный шаг к вожделенной кровати.
- Подожди, презик сними, - брезгливо поморщилась Юлька. Запрыгнув в кровать, я прижался к Юле и… блин-н-н-н…ох… на ней ничего не было. То есть она лежала совершенно голая. Почему – для меня это навсегда осталось тайной, я так и не спросил ее об этом. Мое неудовлетворенное возбуждение и без того было достаточно сильным, а сейчас оно удвоилось, если не утроилось. Этого не могло скрыть даже одеяло. Юля продолжала улыбаться:
- Что, страшно? Не ссы, ковбой, прорвемся.
- Нам нужно хотя бы поцеловаться, потому что…, - но договорить я не успел, так как дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ввалился разъяренный Бык. Я машинально отметил удивительное сходство этого человека с животным, именем которого его окрестила супруга: бычья шея, выпученные налитые кровью глаза, низкий бритый лоб и широко раздувающиеся ноздри, как у настоящего быка. Для полноты картины не хватало только рогов. Возможно, я даже улыбнулся таким ассоциациям, но вовремя осекся. Бык несколько секунд молча разглядывал меня, а потом перевел свой тяжелый взгляд на Юльку.
- Покажи билет, - как-то по- звериному прорычал ей Бык.
- А вас не учили стучать, прежде чем войти в….
- Я сказал, покажи билет, - Бык бесцеремонно перебил Юлю тоном, не терпящим возражений.
Юля как ни в чем ни бывало спокойно встала с кровати, подошла к лежавшей на столе сумочке, достала билет и протянула его быку, даже не удосужившись чего-нибудь накинуть на себя. Бык на билет даже не смотрел. Он во все свои бычьи глаза пялился на Юльку. Точнее, он пожирал ее глазами. Пауза затягивалась. Станиславский отдыхает.
- Ну что уставился, голых баб никогда не видел? – голос Юльки звучал спокойно и уверенно.
Бык, не отводя глаз, нехотя вернул билет.
- Извините. Предупреждать надо, - пробубнил Бык и, как-то сразу осунувшись, тихо вышел из комнаты.
Постель подо мной была мокрой от пота. Я еще не верил, что все закончилось.
- Ну, как мы его? – весело спросила Юлька, залезая под одеяло.
- Уфф…Не мы, а ты. Ты просто молодец, и я перед тобой в неоплатном долгу. Даже не верится, что все живы. Теперь я тебе должен, как земля колхозу.
- Ловлю на слове.
Мы немного помолчали, переводя дух.
- Юля, у меня к тебе еще одна просьба, раз уж мы с тобой оказались в одной кровати, - я откинул одеяло и нашему взору предстал, кажется, еще более возбужденный член. Такого возбуждения в своей жизни я еще не испытывал. – Мне нужно снять это дикое напряжение. Ты мне поможешь?
- О, тут уже рестораном не отделаешься, - затараторила Юлька, - я тут одно колечко в ювелирном присмотрела и если бы ты…
- Сегодня я не торгуюсь, - перебил я ее и моя рука легла на самую прекрасную во всей вселенной грудь…
 

NeverMind

Член КИА клуба
в клубе с 11.11.2012
сообщений: 244
77
попутчица

Я притормозил у обочины. Стыдно сказать, но приперло меня конкретно. Два литра "Кока-колы" давали о себе знать. Пустынное шоссе, я у обочины, пытающийся отлить, назначенная встреча, до которой осталось всего сорок минут и сто семьдесят километров.
Настроение было ужасным.
Я открыл заднюю и переднюю, пассажирские двери и приступил к тому, из-за чего остановился.
- Фу, как не красиво - игриво прощебетала за моей спиной какая-то девушка
- Пусть лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь - парировал я
- Тоже верно - согласилась со мной девушка - А Вы, когда...хм...закончите, не могли бы подвезти меня до Астрахани?
- Одну минуту, красавица - я стал лихорадочно соображать, чем мне это могло "грозить"
Разобравшись с мочевым пузырем и кучей мыслей, я повернулся к ней лицом.

Милое симпатичное личико, миниатюрная брюнеточка, с огромным рюкзаком за спиной - обычная девушка лет двадцати, милая и не более.

Я нагнулся и достал из салона бутылку воды.
- А Вы чистюля - она рассмеялась
- Ни чего смешного, меня так приучили - я мыл руки, поливая себе из бутылки
Она расхохоталась еще сильнее.
- Чего смеешься? - я на всякий пожарный проверил ширинку
- Туфли - сквозь смех, произнесла она и ткнула пальчиком в сторону моих ног
- Жесть - констатировал я
Начищенные до зеркального блеска туфли были испачканы! И вода к тому же уже кончилась.
Она перестала смеяться и, довольно серьезно, произнесла:
- Я тебе воду, а ты меня до Астрахани везешь. Идет?
Мне понравился тон и ее серьезность.
- По рукам.

Рыкнув двигателем "ВАЗ-2110" несется дальше.
- Санек - я протянул ей ладонь
- Женя, можно Жека, так даже привычнее - ответила она, пожимая мне ладонь
Мягкая маленькая, прохладная ладошка....
- Автостоп?
- Не - она мотнула головой и достала сигареты - Ты куришь?
- Нет - сначала хотелось, как обычно рявкнуть "у меня не рыдван и в нем не курят", но, взглянув на нее еще раз, я произнес - Бросил
- Ну и дурак
- Это почему? - я искренне удивился
- Стресс, нервозность как рукой плюс к тому же, релакс
Я рассмеялся.
- Байки это все! Бай-ки!
- Не будем спорить - она опять стала серьезной
В салоне машины повисла неловкая пауза, я щелкнул переключателем на руле, и из магнитолы понеслась мелодия.
- А что трек? – спросила Жека
- Это Имейджин – я снова тщетно терзал свой телефон
«Вне зоны. Только SOS» светилось на дисплее
- А кто поет?
- Джон Ленон – автоматически ответил я и тут же почувствовал горечь
Горечь от осознания, что девушка красива и одновременно недалекая.
- А-а – протянула она – Битлы.
- Ага, один из них. А ты любишь музыку?
- Не очень – она потянулась, грациозно и красиво, словно кошка – Нравится, не все правда, Земфира.
Я усмехнулся.
- А что? – она удивленно посмотрела на меня
- Кто о ней вспомнит лет через пятьдесят? А Биттлз вечны!
- Ага. Щаз! – она смешно надула губки
- Ладно, тебе – я легко прикоснулся к ее плечу
- На дорогу лучше смотри – фыркнула она
- Смотрю я – я немного раздосадован

***

Огромная фура, заслоняя собой всю дорогу, несется прямо на меня.
- Держись – ору я и, вдавливая педаль тормоза в пол, кручу баранку
«Десятка» крутит пируэт на дороге.
Удар в заднюю часть.
Кювет.
«Какой идиот придумал у дороги ямы рыть? - Приходит запоздалая мысль – Нет, что бы ровное покрытие сделать, ушли бы от «Скани», как пить дать ушли.»
Сверху мне на лицо капает жидкость.
Пальцы нащупывают замок зажигания, но ключей там нет.
«Где же гребанные ключи»
Резкая боль пронзает мое тело и я «отключаюсь».

***
- Скорая?
- Служба экстренного вызова, оператор Елена, слушаю Вас
- Мы перевернулись – мне жутко больно дышать, но я, скрипнув зубами, набираю воздуха и говорю – Трасса…выше Енотаевки….в сторону Волгограда
- Что с Вами? Вы один?
- Болит все…машина искорежена….я не вижу ни чего кроме своей груди и правой руки….со мной…девушка была…
- Секунду подождите – в трубке происходит щелчок, спустя секунду та же оператор говорит – Патрульная машина и карета Скорой помощи уже выехали к Вам, ожидайте и не кладит….
- Спасибо – я бросаю телефон и пытаюсь осмотреться
Жека лежит лицом ко мне и пристально, серьезно смотрит мне в глаза.
- Женька, ты как? – хриплю я
Она молча закрывает свои глаза и из-под пушистых ресниц катятся слезы.
- Больно? – спрашиваю я, она кивает головой – Где больно?
Она, стиснув зубы, молча качает головой.
- Я сейчас….
Стиснув зубы, что бы не заорать от боли я выдираю левую руку, из-под панели.
Рваные раны, кровь течет обильно.
Я поворачиваю голову к Жене.
- Ты как?
Слезы, крупными алмазами текут по ее лицу.
Пытаюсь продиагностировать свои ноги. Пальцы шевелятся – уже хорошо.
Оглядываюсь вокруг. Мне надо что-то, что бы отогнуть панель приборов.
Нет ни чего подходящего!
- Херня все это, Женька! Я сильный….я пальцами….сейчас….
Из пальцев сочится кровь. Жуткая боль.
- Женька. Да, я женюсь на тебе! Ты только не спи!
Панель немного поддается, и я вытаскиваю левую ногу.
- Вот, Женя, сейчас правую вытащу, и будем тебя спасать.
Она молча смотрит на меня.
Правая нога сломана. Колено, голень и, похоже, лодыжка. Твою дивизию!
Руками выдираю ногу из-под панели.
Страшно матерюсь и кричу от боли.
Через разбитое стекло выползаю наружу.
«Десятка» лежит на крыше.
Нога словно мешок с костями, болтается, хрустит что-то. От боли темнеет в глазах.
Я подползаю к пассажирскому сидению.

Женя лежит на спине. Между холмиками ее груди торчит кусок пластика, обшивки салона.
Вот черт!
Дотягиваюсь до ремня безопасности. Будь он неладен. Заклинило!
Окровавленными пальцами пытаюсь открыть замок – тщетно.
Ворошу содержимое раскрывшегося бардачка. Расческа, салфетки, нитки, бумажки, штрафы. Маникюрные ножницы!
Спасибо забывчивости женщин!
Ремень перепилен.
Ноги не придавлены.
Перехватив за воротник куртки, тяну ее через покореженный оконный проем наружу.
Что-то мешается у пояса.
Моя нога….
Я, похоже, вырубился. Ну, это ни чего.
- Женька – хриплю я – Женька. Ты как хочешь, но за спасение с тебя ребенок и литр пива.
Она смотрит мне в глаза и вымученно улыбается.
- Терпи, подруга.
Ползти задом наперед очень неудобно. Я постоянно теряю сознание из-за боли.
«Десятка» уже в трех-четырех метрах от нас.
- Женька, ты не спи. Это самое главное сейчас – во рту сухо и стальной привкус крови
Чьи-то сильные руки переворачивают меня на спину.

***
Сотрудник МЧС наклоняется надо мной.
- Ты как парень?
- Нормально – шепчу я
- Вот и молодец – за опущенным витражом блестят большие голубые глаза
- Девушка…ранение в грудь – я пытаюсь говорить, но меня опять «отключает» от боли

***
- Здравствуй – хирург сосредоточенно смотрит на меня
- И Вам не кашлять, доктор – шепчу я
Мне уже известно, что кроме ноги, у меня пробито горло, сломаны ребра, ушиб позвоночника в крестцовом отделе и еще куча всего. Горло заштопали, торчат шланги-трубки, очень трудно говорить.
- Стопу будем лечить – хирург улыбается – Ампутация дело последнее. Конечно, чемпионом по легкой атлетике тебе не быть, но ходить будешь – обещаю.
- Спасибо.
- Гаишники звонили сейчас, фуру и водителя нашли. Они тебя допросить хотят.
- Он нас с дороги скинул – от волнения мне становится трудно дышать
- Тише, Саша, там все уже и без тебя знают. Это просто формальность.
Я киваю головой в знак согласия.
- Да и еще – он морщит лоб – К тебе посетитель.
Он поворачивается к медсестре:
- Вколи ему успокоительного, а то тут дело такое – он опять смущенно покашливает и морщит лоб.
Мне становится хорошо, почти сразу как по катетеру жидкость попадает в вену.

В палату, с капельницей в обнимку, входит Женя, опутанная трубками.
- Что там насчет ребенка и пива? – Шепчет она
 

NeverMind

Член КИА клуба
в клубе с 11.11.2012
сообщений: 244
77
Девушка с зелёными глазами

Как же сложно бывает, оказывается, придумать первую фразу для знакомства с понравившейся тебе девушкой. Такую чтобы и банальная не была, и не пошлая, да ещё, кроме прочего, отражала твой глубокий внутренний мир. Именно такие мысли крутились у меня в голове, когда я рассматривал соседку по очереди, стоящую передо мною.

Невысокая и стройная, со светло-рыжими волосами, которые непокорными прядками выбивались из под её синей вязанной шапочки, в тёмно-синем пуховике почти до пола, изгибы которого намекали на аппетитную фигурку скрывающуюся под ним. А ещё румянец на щеках, оставшийся после прогулки по улице, небольшой слегка курносый носик и большие глаза необычного почти зелёного цвета. Цвет глаз я разглядел, когда зашёл в магазин и она мазнула по мне совершенно равнодушным взглядом. Зато где-то глубоко во мне внезапно родилась уверенность, что мне совершенно необходимо познакомиться с обладательницей таких необычных глаз.
Но почему-то в голову не приходило ни одной сколь-нибудь стоящей фразы, а время отпущенное на знакомство убегало. Сложив купленные продукты в пакет, понравившаяся мне девушка, не торопясь, вышла. А я проводил её взглядом, в который раз обругал себя за нерешительность, и повернулся к продавцу.

- Кать, дай пачку «Винстона» синего, - магазин находился в пятидесяти метрах от моего дома, бывал я там не по одному разу на дню, поэтому благополучно успел познакомиться со всеми продавцами до такой степени, что мог даже рассчитывать на небольшой кредит при материальных затруднениях.
- Ещё что-нибудь? – Катя бросила на прилавок бело-синей прямоугольник и, не дождавшись моего ответа, воскликнула. – Вот же растяпа!
- С какого ещё? – Привычно набычился я.
- Да не ты. Та фифочка, что перед тобой была. Вон она, масло забыла. – Около кассы и вправду сиротливо лежал пакет из которого проглядывало его бледно-жёлтое содержимое.

Это был шанс. Не надо было выдумывать никаких фраз для начала разговора, надо было просто догнать ту девушку и отдать ей забытую покупку.
- Катюш, не волнуйся я сейчас её догоню и в целости всё передам. Тебе повезло, у меня сегодня лимит на одно доброе дело пока не исчерпан. А если повезёт и удастся познакомится – с меня шоколадка!
- Беги давай, - не долго думая, продавщица протянула мне свёрток, - пикапщик, блин.
- Пикапер! – прокричал я, закрывая дверь.

Выскочив из магазина, я с огромным облегчением заметил под соседним фонарём знакомую фигурку. Наплевав на гололёд, я сразу перешёл на бег. Незнакомка, услышав сзади шаги, нервно оглянулась и встретилась со мною взглядом.
- Девушка, извиняюсь, если испугал, но вы масло в магазине забыли. – Протягивая пакет, проговорил я, - вот, торопился вернуть, пока вы не скрылись где-то среди снегов.
- Ой, что правда? Спасибо большое! – Она взяла пакет и открыто улыбнулась.
- А можно, вместо благодарности, задать вам один вопрос? Только он будет очень личным, поэтому можно на него не отвечать.
- Ну, попробуйте… - протянула незнакомка, и в её глазах на секунду сверкнули искорки ехидства.
- Скажите, а у вас в роду колдуний не было? – Это не была домашняя заготовка, вопрос появился в моей голове только что и сразу же сорвался с языка.
- Я даже не знаю… - протянула она задумчиво, - а почему вы этим интересуетесь.
- Ну, во-первых, у вас зелёные глаза. Я, честно говоря, первый раз вижу девушку с зелёными глазами.
- Неужели даже в темноте заметно? – удивлённо перебила меня рыжая незнакомка
- Нет, в темноте не заметно, я в магазине рассмотрел. Но цвет – не главное. Они меня каким-то странным образом загипнотизировали, я знал, что должен с вами познакомится, но не мог рта открыть… - и я рассказал всю историю своих переживаний.

Щёки сразу же начали покрываться краской от смущения, и я мысленно благодарил март за мороз, стоящий на улице и темноту. Одинокий фонарь с вечерний мглой не справлялся и света, как я надеялся, не хватит чтобы собеседница разглядела на лице следы моей робости.
- … И я задал вопрос про колдунью, хотя хотел спросить, как вас зовут. – закончил я рассказ.
- Марина меня зовут, - сказала девушка и рассмеялась. Но в этом смехе не было не капли надменности. И тут я окончательно осознал, что сделаю что угодно, чтобы вновь услышать этот смех. – И давай уже на ты…
- А меня Витя зовут, но можно любым производным от этого имени. Да и вообще, как угодно! – Ощущение дикой радости переполняло меня и рвалось наружу. – Марин, а можно тебя проводить? Я не знаю, куда ты идёшь, но уверен, что нам по пути. А ещё я знаю, что такие красивые девушки не должны носить такие тяжёлые пакеты.

И мы шли по заснеженному городу и разговаривали. Я слушал её голос, и меня не покидало ощущение того, что мне просто снится хороший сон. И даже ветер, который швырял в лицо горсти колючих снежинок, радовал, ведь он доказывал, что всё что происходит – реальность.

По дороге выяснилось, что Марина – студентка четвёртого курса мединститута, живёт в Казани, но иногда приезжает в наш городок, чтобы навестить бабушку. Подруг у неё здесь не было, поэтому вечерами она сидела дома, помогала бабушке по хозяйству или читала книги. Вот только сегодня бабушка затеяла пироги, поэтому пришлось срочно бежать в магазин, где мы и встретились.

Незаметно мы дошли до подъезда, в котором жила её бабушка. Марина аккуратно вытащила свой пакет у меня из руки и тихо сказала, смотря в глаза:
- Ну, ладно, я пойду. Рада была познакомиться.
- А мы ещё встретимся? – так же тихо спросил я. От переполнявшей меня только что радости не осталось и следа, настроение резко испортилось , откуда-то подступила тоска, которая появляется когда понимаешь, что теряешь что-то важное, а сделать ничего не можешь.
- Наверное… - Проговорила моя недавняя спутница и развернувшись подошла к подъезду.

- Кстати, ничего не забыл? – спросила она, иронично глядя на меня, когда дверь уже была открыта. – Как ты, интересно, собираешься увидеться, если даже мой телефончик не спросил?

Ту весну я почти не помню. Марина приезжала раз в две недели, а дни между её приездами слились в одну блеклую картинку. Как будто смотришь фильм про себя, где по извращённой задумке режиссёра оставили цветным лишь каждый четырнадцатый кадр, оставив остальным лишь разные оттенки серого. Яркие вспышки на сплошном сером фоне. Я радовался каждой ночи, потому что она приближала меня к встрече. Чуть было не завёл себе календарик, чтобы как солдат-срочник протыкать на нём дни иголкой. Я ждал встреч, как менеджер среднего звена ждёт пятницы, чтобы накидаться где-нибудь в баре до беспамятства дрянным виски. Или скорее, как героиновый торчок, который ещё не в системе и верит, что у него всё под контролем, ждёт того дня, когда можно будет разрешить себе ширнуться. Вот только моим наркотиком была Марина.

Мы обменивались сотнями СМСок в неделю. Память телефона и симки давно переполнилась сообщениями одного-единственного абонента, но каждое удаление любой из них становилось для меня маленькой трагедией.

Я с нетерпением ждал лета, когда закончится сессия и дорогая мне девушка сможет приехать погостить дольше чем на один вечер. Но был счастлив от каждой встречи. Я встречал Марину с автобуса и ждал у подъезда, пока она поговорит с бабушкой и выйдет гулять. А потом, в зависимости от погоды, шли либо в какую-нибудь кафешку, либо просто гуляли по городу. Мы дурачились, не задумываясь, что подумают про нас окружающие. Когда она была рядом, мой мир смыкался вокруг нас и был наполнен ощущением незамутнённого ничем счастья. Как-то в одну из таких встреч совершенно естественно получился наш первый поцелуй. Была тёплая ночь конца апреля, мы сидели на берегу Волги на бревне вынесенном на пляж половодьем, пили прямо из бутылки красное вино и смотрели на текущую мимо воду. С её губ по подбородку покатилась рубиновая, в свете начинающегося рассвета, капля и я склонился, чтобы подхватить беглянку языком. Потом наши губы встретились… И даже сейчас, если попросить представить меня слово «счастье», в моей голове всплывают эти ощущения: полумгла зарождающегося рассвета, шум текущей воды и губы любимой девушки со вкусом красного вина.

Про будущее я не думал. Просто гнал от себя эти мысли, когда они всё настойчивее лезли в голову. Нашего будущего, просто не было. Кто я был такой? Вчерашний выпускник технического ВУЗа, перебивающийся периодическими заработками и ищущий уже год куда бы приткнутся более-менее по специальности. И она – врач-педиатр через несколько лет. С родителями, которые в состоянии оплачивать ей учёбу. И даже её красный телефон-раскладушка тянул на большую сумму, чем выходило у меня в самый удачный месяц. Поэтому я просто наслаждался теми моментами, когда она была рядом, запрещая себе мечтать о чём-то большем.


В квартире, несмотря на то, что все окна были нараспашку, было накурено. На столе стояла ополовиненная бутылка водки, а под столом аккуратно стояли её опорожнённые сородичи. В остатках немудрённой закуски кое-где уже торчали окурки, не донесённые до переполненной пепельницы. Негромко ныл Миша Круг из динамиком стоящего на подоконнике магнитофона. А напротив меня, сидел и говорил, заглушая музыку, виновник торжества – Сашка Парамон. Его освобождение из мест не столь отдалённых мы и отмечали. Кроме меня был ещё хозяин квартиры Миша Сайгон, бритый налысо крепыш с перебитым носом и поломанными борцовскими ушами, глядя на которого, сложно было поверить, что в свои двадцать пять он вполне респектабельный бизнесмен по меркам нашего городка. Как-никак совладелец салона игровых автоматов и ломбарда при нём. Он-то и спонсировал наше мероприятие. Сейчас он развалился в кресле и с интересом слушал истории Парамона, о его нелёгкой жизни «в хате на перекрёстке дорог». Лёха Кот, высокий, худой со сплющенным носом, по которому легко опознаётся боксёр, положив на колени книгу, а сверху на книгу свою ладонь, тыкал кухонным ножиком между пальцами, всё увеличивая темп, даже не пытаясь делать вид, что ему рассказ интересен. Он сам всего как полгода дышал воздухом свободы и к рассказам «из-за решки» был равнодушен. Я, как обычно этой весной, сидел уткнувшись в телефон и писал СМСку Марине.

- Ээ, Витян! – Подняв глаза, я наткнулся на осоловелый взгляд Парамона. – Ты запарил уже со своим телефоном, не рад чтоль, что братуха от хозяина вернулся?
- Да хорош, Сань! – Меланхолично откликнулся из кресла хозяин квартиры. – Тёлке стопудово какой-нибудь поэму строчит. У него ж талант по таким вещам. Хошь прикол? Я тут, короче, Натахе днюху отмечал, ну там браслетик рыжий само-собой, но надо было ещё что-то для романтической атмосферы. Ну он мне и говорит, давай, мол, я тебе стих смастрячу, а ты его выдашь за свой и на открытке напишешь. Поэму целую накатал, короче, в полчаса. Ну, обмыли это всё как положено, а на следующее утро я дома просыпаюсь ни открытки, ни фуя. Я тогда браслетик в его бумажку заворачиваю и вручаю. Так ей эта цацка даже не интересна была, стих читает, а у самой аж слёзы. Обломал, конечно, сказал, что Витян писал для меня.
- Стихи это хорошо! – Согласно кивнул Парамон. – Можно с бабёнкой на воле списаться и гнать ей романтику вагонами. А чо, ништяк, ты ей рифму, она тебе дачку. О! Кстати, насчёт баб. Может до кабака какого двинем, попробуем подснять кого-нибудь? А то организм по женскому обществу истосковался.
- Да ну, на хрен, нормально сидим, - не поддержал предложение Сайгон, - счас я звякну сутеру знакомому казанскому, привезут тебе тёлок через полчасика. Нормальных. Они эту хату хорошо знают. Брезгливых нет? Значит двух хватит! – И довольно заржал, доставая телефон.

Звонок в дверь раздался, через несколько минут после того, как от Марины пришло СМС, о том, что она ложится спать и мечтает, чтобы ей приснился во сне её Ёжик. Я катал в руке телефон, думая, как бы ответить, а из прихожей зашли две вызванные Сайгоном представительницы древнейшей профессии. В воздухе, перебивая табачный дым, сразу приторно запахло какой-то женской туалетной водой.

- Ну что, девушки, прошу к столу! – хозяин сильно хлопнул обеих по попкам, обтянутым миниюбками. – Я бы как истинный джентльмен предложил дамам спирта, но к сожалению только водка.

Раздался женский смех. До боли знакомый. Боясь поверить своим ушам, я поднял глаза и увидел зелёные глаза, под чёлкой рыжих волос. С незнакомой яркой раскраской, но те самые, за которыми я когда-то бежал из магазина. Комната закружилась, как будто только что я пропустил хороший прямой в челюсть. Но если действия на ринге на такой случай были рефлекторными – прижаться к канатам и уйти в глухую оборону, то сейчас я не видел канатов, да и как поставить блок не представлял.

- Пойду-ка на балкон, воздухом подышу, а то хоть топор вешай. – Старательно делая равнодушный вид, я вылез из кресла .
Следом за мной на воздух вывалился Парамон. Виновато зыркнув на меня он проговорил понизив тон:
- Слышь, Витян! А как проституток этих разводить-то надо. Может скажу что не то, а они не дадут!
- Сань, не гони! Их Миша купил, они наши вещи. Ты, когда у себя на крытой лысого под одеялом гонял, с кулаком как договаривался? Вот и считай, что это тот же кулак, только большой и одушевлённый.
- О, ништяк! – воодушевлённо пробормотал Парамон. – А ничо так, да, тёлки? Эта рыжая особенно!
- Обычные. И рыжих я как-то не очень люблю. - Даже в неровном свете, просачивающимся на балкон из комнаты, было заметно, как побелели костяшки на правой руке, которой я схватился за перила.

- Ну ладно, пошёл я тогда…
- Ага, давай, удачи! Кстати, Сань, мне отъехать надо сейчас будет. Сегодня вряд ли появлюсь.
- Смотри, как знаешь. – Парамону явно не терпелось испытать мою систему в действии. Через стёкла я видел, как он подходит к Марине и та уходит с ним в соседнюю комнату.

Телефон с недописанным сообщением так и лежал в ладони. Оранжевый экран «Сименса» расплывался перед глазами, поэтому, пока удалялись все СМСки, а следом за ним и телефонный номер с подписью «Любимая», приходилось часто-часто моргать.

С тех пор я Марину ни разу не встретил. Она ещё позвонила пару раз на мобильный. Я, глядя на такие родные девять цифр входящего вызова, не брал трубку. Просто боялся, что поддамся чарам её голоса и, выслушав историю Сонечки Мармеладовой на новый лад, найду в себе силы простить и забыть. И вино красное с тех пор не пью, ведь даже от одного его запаха начинает болеть старый шрам спрятанный глубоко на сердце, напоминая о той, оставшейся далеко в прошлом, капельке рубинового цвета, катящейся по подбородку.
 

NeverMind

Член КИА клуба
в клубе с 11.11.2012
сообщений: 244
77
Любовничек

Эта история случилась с моим знакомым. Познакомился значит друг мой с прекрасной девой и влюбился в неё и сразу же возжелал. Девице мой друг тоже приглянулся, но она его честно предупредила, что готова строить с ним отношения, но незадача в том, что она замужем и у неё муж работает в омоне. Товарищ мой решил показать девушке какой он мачо и что он ничего не боится. Встречались они тайком около месяца и однажды девушка другу моему звонит и говорит: "приходи ко мне сегодня ночевать, моего в командировку отправили". Ну дружок мой не долго думая, прикупил бутылку вина, презервативов и отправился в гости к любовнице.

Выпили, покурили, занялись дикими плотскими утехами и тут...упс - стук в дверь, причём такой, как будто мамонт за дверью стоит. Вслед за этим раздаётся крик: "жена...открывай блин, я тут стою". Дружок мой, с дикими от ужаса глазами начинает метаться по квартире в поисках укрытия и нигде не может его найти. Недолго думая, он хватает в охапку одежду и залетает в туалет. Жена тем временем, тоже вся белая от ужаса открыла дверь. На пороге стоит её муж омоновец вдрызг пьяный, с бутылкой водки в руках и вещает на весь подъезд, что мол его в командировку отправили, но тут же вернули по непонятным причинам. И добавляет: всё, дай пойду спать, только сначала посрать надо. Друг мой чуть в унитаз не нырнул. Пьяный омоновец - дело опасное. Видимо, в экстренной ситуации мозг моего друга заработал в сто раз сильнее и он нашёл выход из положения. Так как туалет был узкий и не обделан кафелем, он скинул носки и упершись ногами и руками в стены как человек паук залез под самый потолок. А дом сталинский - высота потолков приличная. Залез он значит и сидит ни жив ни мёртв от страха и понимает, в какой же он жопе. Жена омоновца тем временем пытается его пьяного спать уложить и всячески пытается заставить его про туалет забыть. Но видимо омоновцу очень сильно захотелось по нужде и он всё таки отправился по большому. Включил свет, открыл дверь (в тот момент, когда жена увидела, что в туалете никого нет, она покачнулась от переизбытка адреналина). Омоновец же, снял штаны и сел на унитаз. И сидит спокойно дело своё делает. А друг мой висит под самым потолком и понимает - какой же будет пиздец, если его тут сейчас заметят.
И это случилось. Омоновец в экстазе после очередного усилия поднял глаза к небу и увидел. Увидел чудо и его мгновенно пронесло. Потом икнул - то ли от страха, то ли от удивления и упал в обморок. Друг мой понимая что это его единственный шанс спастись пулей вылетел из туалета, и умчался в неизвестном направлении. Омоновец очухался уже через минуту, но на потолке уже никого не было.

Хэппи энд: омоновец бросил пить и уволился с работы. Жена омоновца перестала ему изменять. Друг же мой сейчас ходит наполовину седой и с девушками знакомится только после того, как убедится, что они свободны.
 
Вверх